На злобу дня по воле – потому
Шрифт:
Только верит одна – беспросветная ноша,
Что за чёрной строкой, ей сегодня идти,
Спотыкаясь внутри – нам особо негоже.
Выли чёрные сны исподлобья руин,
Выли только зарёй и преклонному – виду
Нам садились, как лёд – уникальностью длин
И внутри от сатина развивали негоже
Эту маску войны, эту странную страсть,
Что и чёрная даль – неспокойно уносит
Между прошлым внутри, уникально упасть,
Между мыслью,
Нам по осени вид – только манит у длин,
Он особой главой на сатине – уносит
Препоясанный взгляд, о котором мечты
Неспокойному сердцу разыграли сомнение.
Но и чёрный на вид, удивлению стиль
Не уходит во тьму, не относит строение,
Как любви идеал между истиной той,
Что ценой непомерно удивляет – равнение.
Как фигуру возьму этот камень – руин,
Как отместку во снах изготовленной – гением,
По короткой главе между призраком – в нас,
Различая сатин в откровении времени.
По готической мгле он невидим, но сам
Откровению прячет свой сатиновый сад,
Свой удел между снов, окрыляя последний
Откровению подлинный образ – любви.
Словно чёрные крылья нам остались – одни
Эти строки внутри уготованной тернием
Монолитной природы, открывая которую
На сатиновой роли – по восточной главе
Я немного пройду, над рекой этой времени,
Где найдя, словно пустошь – утомлённую даль,
В беспросветной реке, в не откошенной ранами
Я узнаю тот сад над пугливой тоской.
Он в сатиновой мгле эту роскошь имён
Нам не видит внутри, нам опять окрылён,
Что гордящийся ангел к подлетающей тьме
Между прошлой окалиной времени – мне.
Впустила сердце на порог
Из нас в не уготованной игре
Впустила образ мысли – между строк
Твоя гордыня сна, твой уголок
И в счастье освятила этот день.
Не ладно по украдке от того
Тебе сегодня, думая просить,
Что сердце ты впустила на порог,
Но юностью его в уме – сносить
Не сможешь завтра, будто потому,
Что чёрные строения от дали -
Нам смотрят в тело будущего тут,
И ждут одну систему от – любви.
Как страх внутри приготовления – дать им
Морали чёрный ад, как приговор
Над точной формой копии внутри,
Ещё на сердце пройденное – вслед.
Та осень разбирает в нас – портрет,
Она
Вторую часть судьбы – напополам
И между смертью выбирать свой рай.
Откуда ты пришёл ей точно – камень
И стал поодаль времени внутри,
Чтоб видеть на глазах одни огни
И там им просто думать – о себе.
Впустила сердце мудрости, как свет,
Но стало душно на пороге – времени
Стоять, чтоб ожидать внутри портрет
Твоей манеры горя – вдаль руки.
Скользящей формой памяти – стоишь
И чёрт в душе проникновенной дали -
Твой века сувенир и часть имён,
Когда в них сложен ветер – на порог.
Впускаешь этот воздух между строк,
Вниманию ты будишь форму света,
А чёрный дух на степени игры -
Не верит в прошлый мира диалог.
Он только стал глазами на пороге
И форма сердца спряталась – в тоске
Своей системы времени в руках
На тонкой, ладной близости у глаз.
Им светит шаг внутри одной черты,
Им ты стоишь и шепчешь на пороге,
Где звёзды разошлись вокруг – игры
И стало нам темно от формы – глаз.
От тонкой грани впадины внутри,
В которой ты устало верил – прошлым,
Но спрятал сердце мирно – на уме
Внутри притворства в нужной глубине.
Облик видения – жизни рассказ
Сном проморгала свой верности день
Между отличной фигурой – наследия,
Встретила образ за ясностью – в ней,
Только гордится там нечем – уму.
К полной луне я опять не приму -
Сердце внутри дорогое над встречей,
Памяти вольности спелый фантом,
Как за забытой историей в нас.
Нежно глазами под временем – фарс,
Он открывает и ждёт понемногу,
Встретив окольные смерти шаги -
Внутренней пользы на угнанной жизни.
Как обращённый под стрелы в руке,
Как одиночеству созданный полдень -
Облик видения в стёртом вокруг -
Ты принимаешь для боли в разлуке.
Облик старения в том ты находишь,
Образом мира от нас не уводишь
Жизни рассказ, как заумное горе
В ложном шагу, где был прав наготове.
Облик видения в дерзости мысли -
Ты открываешь, как памяти призрак,
Держишь свой факел строения – ново,
Но не узнаешь в нём верности боль.