Набат-2
Шрифт:
— Найда, ко мне! Что разлеглась, как хозяйка?
Кронид встал из-за стола, так и не разобравшись, почему ударила в лицо тягучая волна стыда от последних слов хозяйки. Всплыли жадные глаза Вики, ее обнаженное тело, похотливые руки, смешная фигурка недоразвитого мальчишки с пупырышками грудей. Там были притязания, здесь — распоряжение властной хозяйки, заставляющее подчиняться.
Он вышел из хижины, зажмурился от солнца и сразу открыл глаза под окриком:
— Хватит нежиться, красавчик! Пора харчи отрабатывать. Пошли,
Найда переминалась передними лапами и за Кронидом не пошла. Прости, хозяин, говорила ее пристыженная морда, тут кормят, тут службу надо править.
Из-под стрехи навеса хозяйка вытащила удилища и вручила Крониду.
— Лови на красную тряпицу. Рыба совсем одурела, зажралась, на экзотику клюет, как мы, бывало. Ты как к экзотике относишься, э? — спросила она, пытливо заглядывая в его глаза.
— Никак, — ответил Кронид и опустил глаза; что-то провокационное было в вопросе, чем-то пугала его прямота.
— Научим, — насмешливо пообещала она. — А к излишествам?
Кронид густо покраснел.
— Ладно, — разрешила она. — Мужик работает, баба его за это любить должна. Понял, живчик?
Ничего он не понял, а злиться условия не позволяли. Хоть беги прочь, а незачем. Книги, упакованные в спальник, он предусмотрительно засунул под топчан: не они нужны этой женщине, книг не отберет, а остальное не жалко.
Рыбачил ось славно. Разнорыбица перла на крючок с красной тряпицей как умалишенная. Насадил червя — тишина.
Хотел рыбачить сразу с трех удочек, не успевал с одной справляться. Солнце не успело до горизонта дойти, а весь дощаник завален рыбой, а рыба-то, поросята, а не рыба!
— С уловом! — встретила Кронида Клавдия Васильевна.
Кронид вывалил рыбу в эмалированную ванну, невесть почему стоящую здесь, и она принялась сортировать ее.
— Так, милый мой рыбачок. Почти весь улов на удобрение, а кое-что можно в пищу.
— Как — на удобрение? — не поверил Кронид.
— Молча. Вот эта, с синими жабрами, поражена химией, это — карась-перерожденец, пестицидов нажрался в донной гадости, кишит глистами, а вот плотвичка подойдет на жареху.
Заученными движениями она отобрала с десяток плотвичек. Подтолкнула его в бок игриво:
— Не расстраивайся, с хищником не пропадешь. Отдыхай до ужина.
Кронид ушел к озеру, сел на причал и снял сапоги. Ноги отошли, раны затянулись, но от сапог дух шел тяжелый. Умывшись, перемыв все подряд, он босиком отправился во двор, где примостился на корточках, втягивая ноздрями нестерпимый аромат горячего масла.
Стремительно вышла из хижины хозяйка.
— О, чего это ты разулся?
— Ноги отдыхают.
— Иди за мной, — скомандовала она.
В хижине подошла к сундуку, извлекла груду вещей.
— На-ка вот, примерь. С воинского склада вещи. — Прошла к другому сундуку и добыла высокие сапоги со шнуровкой. — Воевать не с кем, в миру сойдет. —
Он отобрал из груды комбинезон на широких подтяжках, куртку, майку, носки, все защитного цвета — вылитый боец. В таком наряде полмира прошагать можно.
— Готов? — появилась она из-за шторы. Кронид остолбенел. В летнем платьишке, в модельных туфельках, хозяйка превратилась в юную даму. Жаль, манеры оставались вровень с рыбацкими бахилами: — Ну чё, приход солнца отметим?
Из высокой бутылки разлила по хрустальным фужерам чего-то терпко пахнущего, один пододвинула Крониду:
— Со свиданьицем, хозяин? До дна!
Кронид покорился и опрокинул в себя жидкость. Перехватило в горле, запершило, глаза налились слезами.
— Вот так мужчина! — подскочила она, постучала по спине ладошкой. — Чистейший спирт! — И засмеялась. — Закусывай!
Собравшись с духом, Кронид потянулся к рыбе, но она протянула ему консервированный помидор.
— Это лучше.
Действительно, стало лучше. Потом в хороводе видений, в хмельной отваге мешались закуски и подливания.
— Можно я не буду больше пить? — попросил он. — Я никогда не пил спиртного.
— А службу не нарушишь? — спросила она, прищурившись.
— Ни за что! — храбро ответил он, не различив подвоха.
После этого кособочилось вокруг и было весело, и спирт пился и запивался чем-то отрезвляющим, и не пугал впивающийся в него хозяйкин взгляд. В конце концов она скомандовала:
— Прогуляйся перед сном, и спать.
Сказано — сделано. Под звездным небом стало легко и неудержимо отважно. Теплые звезды шептались весело, на боку лежал Орион.
— Орионушка! Все нормально! Сейчас отдыхать будем. Прости.
Он вернулся в хижину. Посуда со стола исчезла, пропала и хозяйка. Керосиновая «летучая мышь» горела в полсвета.
— Где ты там? — донеслось из-за шторы. — Укладывайся.
Кронид примерился к лавке, сел, блуждающими движениями снял одежду и пошел к топчану. Она откинула одеяло, и Кронид покорно забрался на топчан, будто получил шпаргалку на экзамене. Только какой предмет сдавать?
— Ты не бойся меня, — прошептала она, вжимаясь в него всем телом. — Если вина не пил, значит, и женщин не было?
— Не было, — подтвердил Кронид и вздрогнул от властного прикосновения к промежности.
— Сколько тебе?
— Шишнадцать, — разумно ответил Кронид.
— Вот и хорошо. Учиться будем, да? Я тебя всему научу, только не спеши. И расслабься, расслабься. Я все сама, ток-шоу такое было, бабы мужиков уму-разуму учат. Ой какой ты сладкий, ой какой…
«Вот она, какая жалость, — валясь на бок, думал Кронид. — Так, видно, отпущено Всевышним, чтобы человек искричался, изгоняя болезнь. Пятый раз лечилась, а дьявол глубоко сидит Но ведь получается? Помогло?»