Набат
Шрифт:
— Побазарили, одним словом, — прервал содержательный рассказ Викун. — Впечатляет, отец?
Илья молча кивнул. Рождественская ночь полна чудес.
— Машину он, конечно, засек, — продолжал Викун. — Надо попетлять на всякий случай…
Метров сто вперед, налево, направо, разворот, стал, выжидая.
— Тут они подъехали, — усмехнулся Назар, показывая на спешащие одна за другой «раковые шейки».
Викун тронул машину. Заметил Трифу:
— Выходит, отец, что на вас, то и ваше. Включая голову.
— Садовая моя головушка! —
— Не убивайтесь, — подала голос дальняя женщина. — В обиду не дадим.
— Так, блин! — поддержал Назар. — Если вас менты пасут, это по нашей части.
— А у вас какие проблемы? — успокаивался Илья.
— Проблем нет, долги остались, — ответил Викун.
— Давайте-ка знакомиться, — предложила дальняя соседка Ильи. — Меня зовут Чара, рядом с вами — Светлана, за рулем Виктор и Эльдар.
— Подпольная кличка Назар, — съерничал тот. — Бывший тяж проффи Эльдар Назаров! В Штатах выступал, навел там шороху…
— Илья Натанович Триф, — представился Илья. — И не такой уж я старый.
— Это уважительно мы к вам так, — заметил Викун. — Назар, — обратился он к Эльдару, — а по Ленинградке не прорвемся.
— Мы не только по Ленинградке не прорвемся, — серьезно ответил Эльдар. — Давай, Викун, батю в другой салон-купе переводить.
— Такие дела, Илья Натанович, — повернулся вполоборота к Трифу Виктор. — «Вольво» — машина комфортная, хотя багажник не купе экспресса. Зато любопытство органов уймем.
— Если надо… — засуетился Триф.
— Надо, Илья Натанович, — кивнул Виктор. — Пока пост на Ленинградке не проскочим.
— Я вам, батя, мягкого под голову дам, — ободрил Эльдар.
Перевод пассажира занял минуты три. Илья улегся поудобнее, накрылся тентом.
— Готово.
Багажник захлопнулся. «Круиз продолжается», — отметил молча Триф, не готовый в полной мере из быстро меняющихся эпизодов составить полную картину своего существования. Об опасности он почему-то не думал, исповедуя принцип: «Я никого не обидел, я никому не нужен, никакого с меня проку нет». И даже то, что по его милости разбегались патрульные машины, устраивались засады, что неизвестные люди, пренебрегая опасностью, вытаскивают его из неведомых ловушек, не прибавило ему трезвого осмысления. Часа три назад он трясся от мысли, что его задержит милиция и станет бить — это реально, это боль, которой он панически боялся, а подвижки куда более серьезные, чем милицейская дубинка, его не волновали. Сущность дилетанта — неосознание меры опасности.
Благодаря таким качествам появились порох, самолет, кислота. Да, кстати: атомная бомба, черный юмор, оральный секс…
«А почему стоим?» — прислушался Илья.
Сначала он слышал голоса Эльдара и Виктора, неожиданно прибавились незнакомые.
Снаружи развивались непредусмотренные события. Рождественская ночь полна сюрпризов. Из подъезда ближнего к машине дома вышла подгулявшая компания. Женщины приплясывали, пытались петь, мужчины, как
— Эй, на тачке! — крикнул он и направился в сторону Виктора и Эльдара.
Виктор сел за руль, Эльдар неторопливо двинулся к своему месту.
— Погодь, мужик! — догнал кричавший Эльдара.
— Че ты, че ты? — оттирал его Эльдар.
— Подвези двоих-троих, плачу! — щедро пообещал компанейский.
— Некуда, брат, — взялся за ручку дверцы Эльдар. Занятая собой компания пока ничего не замечала.
— А зачем так грубо? — наступал на Эльдара незнакомец.
— Ну че ты? — еще раз ласково попросил Эльдар. — Иди к своим тятькам-мамкам.
— Мы очень гордые? — напирал подошедший. — На иностранщине катаемся, хорошо кушаем, хорошо пьем? Суки недобитые…
Без околичностей Эльдар выделил задире хук снизу в челюсть, аккуратной кучкой уложил его у своих ног, переступил, сел на свое место. На том и разошлись бы…
— Петю убили! — услышали все истошный женский визг.
— По газам, Викун, — сказал Эльдар, будто ничего не случилось.
«860»-я рванула с места, окрашивая стоп-сигналами снег из-под колес.
— Убили! — гомонили сзади.
— Теперь по Ленинградке опасно, — комментировал случай Виктор.
— И не стоит, — поддержал Эльдар. Если у него страдал словарный запас, мозги на ринге не отбили. — Давай на Окружную у Долгопрудного и к Чаре на Алтуфьевку. Меня высадишь на перекрестке, «вольвешку» — в гараж, а утром я на джипе подскочу.
— Логично, — кивнул Виктор.
— Совок проклятый, — шипела сзади Светлана. — Козлы вонючие!
Когда наконец поднялась крышка багажника, жмурясь от яркого света «пятисотваттки», Илья спросил:
— Карпово? Вот и чудненько!
— Однако Отрадное, — не мог не засмеяться Виктор. — Отдохнем чуток от бурной ночи, Илья Натанович, почистим перышки, а там на дачу тронемся. Десять дней праздников, куда спешить?
— Обстоятельства? — насторожился Триф.
— Да что вы, Илья Натанович! — вовсю потешался Виктор. — Гулять так гулять!
— Пойдемте, Илья Натанович, — со смехом повлекла его за собой Чара. — Здесь недалеко. С Машкой вас познакомлю, с дочурой своей. Только чур, вы ей о смене веры ни слова. Она у меня жуткая христианка… Светлана, пошли!
Виктор задержался в гараже, обдумывая все происшедшее.
«Как говорится: навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно. Такие раскладки». Человеческие отношения — это одно, а рождественская ночь преподнесла ему без обертки нечто особенное, что простым сувениром не назовешь. Разумеется, ментам сдавать Трифа он и в мыслях не держит, но надо крепко посчитать, какие дивиденды сулит неожиданная встреча. Будучи из поколения новых русских, Виктор Портнов считал обязательным выжимать прибыль из любых обстоятельств. Нынешнее могло дать солидно.