Набег
Шрифт:
В оставшийся день, словно сговорившись, дед и внук не вспоминали
нынешнего, будто и не было ничего.
Вечером ждали подмогу. Стемнело. Кум Петро не ехал.
– Ложись и спи, - приказал внуку Николай.
– Потом сменишь меня. Чего вдвоем сидеть?
Артур было отнекивался, не желая деда оставлять одного. Но тут издали, из-за речки. стала пробиваться песня:
Из-под то...
Из-под тоненькой блузочки!
Тяжело моему сердцу страдать!
Кум
приближался.
Из-под то...
Из-под тоненькой блузочки!
Взбодрили в костре огонь, чтоб заметил.
И наконец объявился помощник, пьяненький, с велосипедом, через
плечо - ружье.
– Вот он и я!
– торжественно объявил кум Петро, бросая велосипед и
раскрывая объятья.
– Ты приказал - я прибыл. Потому что мы с тобой
годки, родились вместе, возрастали и вместе служили, значит - полчки,
односумы и кумовья... Самая родня из родни!
Артур посмеялся и ушел спать. Он лег не раздеваясь и, засыпая, слышал,
как грозил Петро: "Посекем их на капусту... Учуяли... Посекем...", и песню
пел:
Ворошиловский стрелок
Промаху не знает!
Потом была ночь. И резкое пробужденье. Голос деда: "Вставайте!"
выбросил Артура из постели. В этот раз не было ошаленья. Он вскочил, словно не спал, все сознавая.
– Дед?!
– крикнул он в темноту.
– Буди Петра, ружье берите, - сказал Николай.
– Гости едут.
Артур сдернул Петра с кровати: пусть очухивается со сна да похмелья, а
сам ухватил ружье и хоть и во тьме, но внагибку пробежал за шалаш и вынул
прихороненный ранец с припасом, который берег до поры.
Николай дежурил в самом базу, под навесом. Но когда услышал машинный гул, выбрался на волю и пристроился, как и прошлую ночь, возле тополя.
Машинные фары нынче светили. Дальний прожекторный свет их, повиливая, выхватывал из темноты деревья, городьбу база, уходил далеко за речку.
– Не хоронятся!
– громко сказал Николай и приказал Артуру: - Ты возле шалаша будь, а Петро - по правую руку.
– Иду, иду...
– бормотал в шалаше Петро.
Машина остановилась рядом с базом и смолкла. Но фары ее светили.
Щелкнула, отворяясь, дверца. Кто-то вышел.
– Уезжай, будем стрелять!
– крикнул Николай.
– Нас много!
– Хозяин! Слушай меня!
– раздался от машины громкий голос.
– Слушай хорошо! Даю пятьсот тысяч! Вы спите до утра! Проспали! Ничего не
знаете! Кто угнал, куда угнал! Ты понял, хозяин?! Пятьсот тысяч!
– Уезжай! Будем стрелять!
–
– Думай хорошо! Пятьсот тысяч!
– Уезжай!
– повторил Николай и перебежал в сторону, к другому дереву.
Свет машины погас. Голос смолк. Затаясь, сидели и слушали, надеясь:
может, уедут?..
– Я как штык!
– выбрался наконец из шалаша кум Петро.
– Тут, парень...
Недоговорил он и рухнул на землю, услышав выстрел за выстрелом.
Затрещала городьба. Николай вскинул ружье, ударил на треск. Скотина
шарахнулась.
Артур побежал от шалаша внагибку, прижимая к себе сумку. Укрывшись
за стеной навеса, он пробрался вдоль нее и, глянув из-за угла, во тьме не
увидел, а скорее почуял людей, их движенье. Вынув из сумки ракету, он дернул шнурок. С шипом ракета ушла в небо и там, высоко, взорвалась багровым свеченьем, озаряя степь, скотий загон, трех незваных гостей, их машину, разломанную городьбу.
– Держите, тараканы!!
– крикнул Артур, швыряя взрывпакет.
– Огонь!
Грохнуло. Зазвенели стекла. Истошно завопили. Ломая городьбу, скотина кинулась прочь. Но вопль Артура перекрыл все звуки:
– Недолет!! Заряжай!! Держись, тараканы усатые!! Огонь!
Еще один взрывпакет полетел. Снова грохот. Сомкнулась багровая тьма.
– Заряжай!!
– снова крикнул Артур.
Николай, ничего не поняв, лишь чуя и видя взрывы за базом и голос
Артура, бросился к внуку:
– Ты где, Артур?! Ты - живой?
– Здесь я!
– громко отозвался Артур.
– У миномета! Уезжают...
проговорил он тише, услыхав гул мотора.
Николай, еще не веря, во тьме ощупывал внука:
– Ты - живой? Живой?
– Убегают!
– крикнул Артур.
– По щелям!
Он уже не прятался.
– Это ты - в них?
– спрашивал Николай.
– Из чего?
– Из пушки, - ответил Артур.
– Из гаубицы, прямой наводкой. Погоди,
дед. Я и тебя научу. Будешь артиллеристом...
Кум Петро объявился и шепотом сообщил:
– Чуток меня не убило. Как пчела прожужжала. Возле уха. И я враз
трезвый сделался.
Как-то сразу поверили, что опасность ушла. Стали собирать разбежавшуюся скотину.
– Волчок, сгоняй!
– приказал Николай.
Собака умчалась во тьму, чтобы, делая за кругом круг, сбивать испуганную скотину в кучу.
– Шварцик! Шварцик! Рэмбо! Тихоня! Алка!
– звал Артур, и быки спешили на голос.
– Звездарь! Гусарик, Гусар! Кулема!
– звал и звал он своих.