Набирая силу
Шрифт:
– Нормальные у меня глаза.
– Ты на меня посмотри. Видишь мои глаза? Ты у любого в фактории глянь. Вот это нормальные глаза.
– У северян тоже синие глаза бывают, – не согласился я.
– Может и бывают, но совсем не такие. Да у тебя глаза даже для имперцев не сказать, что нормальные. Они у тебя не просто синие, они нереально-синие. Их можно вытащить и продать, как два сапфира. Отличные сапфиры получатся, очень даже дорогие. Не бывает на севере таких глаз. Их и на юге много не бывает. А ещё говорок у тебя южный. Ты стараешься говорить, как все, но проскакивает чужое. Я не спрашиваю, откуда ты такой яркоглазый взялся, я просто говорю, что имперцев у нас терпеть не могут.
Новости меня огорошили. Ещё бы, ведь единственное относительно безопасное место, в которое я стремлюсь, на самом деле только и ждёт, чтобы я заявился на свою же казнь.
Понимая моё замешательство, Гурро пояснил:
– Эй, только не надо рвать волосы на заду. Я вот тебе верю. Может ты что-то и темнишь, но я тебя помню ещё по первому разу. Когда ты с упырём рыбу таскал с плота. Да и сейчас заметно, что детвору убивать, это не для тебя. Ну и не сходится многое в этой истории про задушенного мальчика. Даже без твоих слов понятно, что дело тёмное.
– Что не сходится? – заинтересовался я.
– Да с какой стороны ни взгляни, всё не сходится. После того, как плот с покойниками к Камню принесло, Эш особо указал, чтобы дозорные за косой присматривали. Правильно мыслил, это ведь получается слабое место в обороне фактории, за ним глаз да глаз нужен. Вот только дозорные в тот раз тоже ничего не увидели. Пацана придушили перед ними, на видном месте, а они это дело проморгали. Могли, конечно, отвлечься. Но как-то это подозрительно. Это мог быть сговор, или их кто-то отвлёк. Если всё было по-твоему, и так, и так получается, что Рурмис провернул это не один. Да и знаю я его, он в одиночку зад подтереть неспособен. А когда с сообщниками душат ребёнка, это попахивает совсем уж тёмной магией, или каким-то заговором. Ничего похожего на тёмную магию никто там не заметил. Да и зачем такие сложности разводить, если можно украсть ребёнка и сотворить с ним в тёмном лесу, что угодно. Значит, сам понимаешь, что остаётся…
– Рурмис и его сообщники, это шпионы Императора боли, – уверено заявил я.
– С чего ты это взял? – хмыкнул Гурро.
– С того, что они нас под лучника подставили. Он нас ждал. И он человек Императора боли.
– Этого меткого лучника звать Атто.
– Я знаю.
– Да? – Мелконог вновь начал сверлить меня немигающим взглядом: – Вот знаешь, Гед, смотрю я на тебя и вижу, что ты и вправду какой-то мутный. Уж слишком много такого знаешь, чего знать не должен. На вид простой пацан пацаном, если в глаза не смотреть, а держишься и говоришь, будто много чего повидавший мужик. Бывалый мужик. Что-то в тебе есть неправильное.
– Я просто родился умным.
– Угу. Конечно. Сделаю вид, что так и есть. Но с Атто ты сильно ошибаешься. Понимаешь, Атто ведь тот ещё единоличник, он над собой никого не терпит, потому почти всегда сам по себе. Факторию не любит, это да, этим он нас и достаёт. Он, конечно, может поработать на Имба, но постоянно сидеть при нём на побегушках не станет. Такого как Имб Атто уважать не будет. Не его уровень пресмыкаться перед бродягой, в лесу живущим. Я когда-то знал Атто лично, и знаю, что такие люди сильно не меняются. Я даже больше скажу, тот плот с подвешенными мертвецами не Имб послал. Не похоже это на него. И то, что там Атто потом засветился, ничего не значит.
– А кто тогда? Там был привет именно от Императора боли.
– Написать можно что угодно, и где угодно. Надо быть полным недоумком, чтобы каждой чернильной закорючке верить. Ну да это неважно. Я тебя понял, и ты меня тоже. Дела в фактории гнилые, это и раньше понятно было, а сейчас ещё понятнее стало. Не знаю, в чём там дело, я ведь больше по лесам пропадаю,
Долго идти по своим следам не пришлось. По моим прикидкам, до окрестностей шахты оставалось два часа, если развернуться к ней и двигаться в быстром темпе, когда Мелконог вновь резко изменил маршрут. На этот раз мы направились на север, в направлении Удавки. Ещё вчера я надеялся до неё добраться, после чего связать плот и спуститься до Черноводки. Но теперь знаю, что это слишком опасно. Где-то там, по пути, берега реки контролируют люди Императора боли.
И хорошо, если люди…
Но в случившемся изменении планов есть плюс. Теперь мне не приходится придумывать альтернативу. Нас ведёт человек, который сам принимает решения. И, несмотря на всю мою недоверчивость, в этом случае приходится доверять ему полностью.
В этом мире принято ценить помощь. Особенно, если тебе помогли сохранить жизнь. Мелконог нам обязан. Плюс всё, что мне о нём известно, подсказывает, что, несмотря на всю самостоятельность и диковатый нрав, он предан фактории и беспощаден к преступникам. Эш ведь не просто так его ценит. И сейчас Гурро весьма заинтересован в том, чтобы вывести на чистую воду Рурмиса и его сообщников.
Так что, я иду за лесовиком с чистой душой.
Но не забываю запоминать дорогу и присматривать за поведением лидера нашего маленького отряда.
Мало ли что…
Некоторые моменты в поведении Гурро меня напрягали. Он то и дело игнорировал прекрасные участки, чтобы сделать крюк по очередному бурелому. Иногда мы карабкались по опасным скалам, хотя метрах в ста просматривались прекрасные проходы, где не нужно помогать себе руками. Забирались в болота, проваливаясь по пояс в торфяную жижу. И это при том, что до обеих берегов рукой подать, и на вид там всё прекрасно.
Свои действия Мелконог не комментировал. Как сказал, изначально, шагать за ним, так и шёл, не оглядываясь на нас. Спасибо, что после самых напряжённых моментов соизволял разрешать привалы. Но во всех случаях они оказывались столь смехотворно-короткими, что восстановить силы не получалось.
К тому же мы оголодали. Жевать на ходу недозрелые орешки, собранные с секвой – так себе пропитание. К тому же их осталось не столь много, потому что пришлось поделиться с Мелконогом.
А без нормальной кормёжки откуда силам взяться?