Наблюдатели
Шрифт:
— Я… не знаю даже, чем мы можем вам помочь, — заговорил Говард Фелтон. — Мы переделали лабораторию доктора Блэка в столовую, чем она, собственно, и была…
Налево. Деревянные панели.
Он повел их налево в комнату средних размеров. Стены были отделаны дубом.
— Я… я знаю это место, — пробормотала Ева. — Но… тут все было по-другому.
Стекло. Яркие лампы. Жидкости.
Очень яркий свет.
Очень холодно.
—
— А какие-нибудь записи от него остались? — спросила Мартина. — Вы что-нибудь сохранили?
— Нет. — Доктор Говард Фелтон покачал головой. — К нашему роду научной деятельности это не имело никакого отношения.
У Евы подгибались колени. Голова падала на грудь.
Мартина поддерживала ее под руку. Доктор Фелиция Фелтон подставила стул.
И кружится, и кружится, и кружится она…
— ЕВА! — донесся до нее крик Мартины.
Так вот как это — умирать. Просто проваливаться куда-то… Не так уж плохо, если на то пошло.
— Ева, Ева, соберись!
Соберись!
— Что тебе знакомо, Ева?
Мартина носилась по комнате. То попадая в поле зрения, то выскакивая из него. Она то поднимала ковры. То простукивала стены. Заглядывала за картины. Профессорская чета слабо протестовала, уверяя, что ремонт обошелся им в копеечку.
Дверь!
Она была слева от картины с гребной шлюпкой.
Латунная ручка и петли, утопленные в панели.
Говори!
— Что… там внутри? — еле произнесла Ева, кивая головой на дверь.
— Ничего, — ответила доктор Фелиция Фелтон. — Старый кухонный подъемник. На нем поднимали еду с кухни, которая раньше находилась в полуподвальном помещении. Когда мы переехали, он был сломан.
Доктор Говард Фелтон толкнул дверку.
Чернота. Две свободно свисающие веревки. Шахта лифта в миниатюре.
Мартина потянула за одну из веревок.
— Не тянется.
— Да им десятилетия не пользовались, — заметил доктор Говард Фелтон.
Кнопка.
Она нашлась за углом. Она была сделана под выключатель.
Ева показала на нее:
— Нажмите!
— Да она не работает… — возразила Фелиция Фелтон.
Но Мартина уже подскочила к ней. Нажала. Раз. Другой.
Ничего.
Веревки!
— Тяни, — приказала Ева.
Мартина снова потянула веревки.
Дзинь!
— Стекло! — воскликнула Мартина. — Там в подъемнике что-то есть.
Фелтоны подбежали и стали дружно помогать ей.
Раздался глухой звук трущейся о блок веревки.
— Осторожнее! — предупредила Фелиция Фелтон. — Не разбейте.
В
Первое, что увидела Ева, были записные книжки.
Целая груда. Они были навалены повсюду.
А за ними — пробирки, флаконы, диаграммы, прикрепленные кнопками к задней стенке.
Фотографии.
Две. В рамочках.
Одна — девочки-подростка, которую Ева никогда не видела.
Вторая — Ева.
15
Она должна найти сыворотку.
Поступило еще четыре сообщения.
Из Америки. Больной, но пока жив.
Два случая в одной семье. В Австралии.
Первым делом ей следует прочесть лабораторные записи.
Швеция. Первое сообщение оттуда.
У нее еще есть время?
Заир…
Португалия…
Пакистан…
Так есть?
«Я считал, что для мужчины нет ничего страшнее смерти жены, — читала Мартина из пожелтевшей тетрадки, скрепленной спиралью. — Но вот умерла моя милая дочь Лаура, и во мне открылись бездны неведомой мне до того боли. У меня осталась одна Уитни, а сегодня я обнаружил, что и у нее есть этот ген! Что и она не доживет до своего восемнадцатилетия. Я думать об этом не могу. Но надо. Надо удвоить усилия по поиску исцеления. Я не сомневаюсь, что этот дефектный ген встречается и в других районах страны».
— Это произошло девятнадцать лет назад, — сказал доктор Фелтон, заглядывая ей через плечо.
Все расплывается… сейчас упаду…
Не закрывай. Глаза.
— Что… исцеление?
Мартина быстро перелистывала тетрадь, просматривая записи.
— «Попытки лечить без должной уверенности Ничего не дадут. Никакого заметного успеха. Сегодня добился серьезного прорыва в технологии репликации. Теперь я готов к инкубации соматической клетки, взятой у Уитни на прошлой неделе. Возможно, мне удастся исправить дефект на генетическом уровне!» Вот оно! Ева, он клонировал свою младшую дочь! Вот кто ты есть!
Фото. Не мое. Второй дочери. Уитни.
— Нет, это невероятно! — чуть не прыгала как безумная Мартина. — Вот Алексис. Первый успех. Он вне себя от счастья. А вот Брианн. И Селестайн. Даниель…
— Ну… дальше… дальше, — еле проговорила Ева.
Мартина перевернула последнюю страницу.
— «Мне этого не вынести. Вся жизнь насмарку. Полный провал. Уитни скончалась. Никакие методы лечения не помогли. У клонов мутация — у всех. Я не смог оказать ни малейшего воздействия на их гены. К счастью, они этого не знают. Как и их родители. Некоторые из них заподозрили, что с агентством по усыновлению приемных детей что-то не так, но мой талант втирать очки оказался, как всегда, на высоте.