Наблюдатели
Шрифт:
Но девочек бросать нельзя. Иначе их смерть будет на моей совести. Если я умою руки, я поступлю бесчеловечно. Никому не пожелаю пройти через то, через что пришлось пройти мне.
В ходе экспериментов один из новых методов лечения оказался эффективным. По первоначальному плану я должен был попробовать каждый вариант на конкретной девочке. Но вместо этого я просто поменяю пузырьки. Всем дам одно и то же. Новое. Завтра же свяжусь с приемными родителями».
Мартина замолчала.
— Ну и?.. —
— Все, — объяснила Мартина. — Дальше пустые страницы.
Доктор Говард Фелтон взял у нее из рук тетрадь и перелистал.
— Двадцать первое февраля. Насколько помню, он в том месяце умер.
— Где же эти новые лекарства? — Мартина перебирала пробирки и читала ярлычки.
Фелтоны потянулись к подъемнику, и каждый вытащил оттуда столько, сколько мог взять.
Не падай!
Ева с трудом держалась на ногах. Опираясь на край стола, она подтащила ноги к подъемнику.
И впилась глазами в дальний угол ящика.
В небольшую картонную коробку с надписью «Пакеты для пылесоса».
Она положила руку на плечо Мартины. Чтобы иметь опору.
— Что ты делаешь? — крикнула Мартина. — Куда ты? Сиди!
Ева протянула свободную руку. Она схватила коробку и упала на спину. Фелтоны успели подхватить ее и усадили на стул.
— Что? Что? — Мартина быстро сорвала крышку.
Под ней была прокладка из пожелтевшей газеты.
Под газетой открылось несколько флакончиков, переложенных клочками бумаги. В каждом была мутноватая жидкость.
Мартина вынула один и прочитала вслух:
— Брианн.
— Все сыворотки разные, — предупредила доктор Фелиция Фелтон. — Какая из них подействует?
— Он не написал! — откликнулась Мартина.
Ева снова протянула руку. Повернув остальные флакончики, она прочитала ярлычки. СЕЛЕСТАЙН. АЛЕКСИС. ЕВА.
Один для нее.
Она подняла его.
— Подожди! — закричала Мартина. — А что, если это не тот?
Ева застыла.
В голове все помутилось.
Правда, а что, если?..
Один неверный шаг — и она мертвец.
Но как угадать?
Самый прозрачный? Флакон Алексис.
Самый насыщенный цвет? Флакон Селестайн. Темно-зеленый.
Самый полный? Флакон Брианн.
Нет.
Ответ не заставил себя долго ждать. Он выплыл откуда-то из глубины ее сознания.
Каждый флакончик предназначен одной девочке. Каждой со своей судьбой. Так приписал доктор Блэк.
Судьба.
Это Ева понимала.
Разве не судьба привела ее сюда?
Она же подскажет ей и сейчас.
Она не может воспользоваться чужой судьбой. От судьбы не уйдешь.
Ева
Мартина не плакала. Она во все глаза смотрела на Еву.
Она знала.
Непонятно как, но она знала.
Ее.
Время.
Истекло.
Она пыталась открыть колпачок флакончика, но пальцы ей не повиновались.
Кажется, умираю.
Как Даниель.
Вдали от дома.
Не доведя дело до конца.
Комната поплыла перед глазами.
Воздух уходил из легких.
Свет стал меркнуть.
Возьми.
В центре комнаты сгустился островок света. Или у нее в мозгу? Игра воображения? Она не могла бы в точности сказать.
В центре этого светового сгустка возникли лица. Смутные сначала, но затем обретшие знакомые черты.
Алексис.
Брианн.
Селестайн.
Даниель.
Ева улыбнулась:
— Эй, девочки!
— ЕВА! ЕЕЕЕЕЕЕЕВА!
Голос Мартины.
Ева почувствовала, как капля жидкости влилась ей в рот.
И все погрузилось в ночь.
16
«A» Умерла.
«B» Умерла.
«C» Умерла.
«D» Умерла.
«E» Между жизнью и смертью.
Из черной ночи.
Свет.
Белый свет.
Нечто выявляется. Расплывчатое. Движущееся. Парит.
Лица.
Мама.
Папа.
Кейт.
Мартина. А она-то как с ними оказалась? Смотрят на меня. Сами не свои. Еще бы.
Я ведь даже не попрощалась.
Простите!
Доктор Рудин.
РАССКАЖИТЕ ИМ! РАССКАЖИТЕ ИМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ…
— Ева, вставай!
Веки у нее вздрогнули и раскрылись.
— Эй, да она никак жива! — обрадовалась Кейт.
— Хаааагерфффол… — Губы двигаются с таким трудом, словно на них гири.
Надо сглотнуть. Прокашляться.
— Что она говорит? — спросила Мартина.
— Да потерпите. Она же столько времени пролежала без памяти, — это вмешалась доктор Рудин.