Начальник милиции. Книга 3
Шрифт:
— Жди здесь. Сидеть. Вот молодец. Охраняй. Молодец!..
Вошел без стука, потянул ручку и открыл дверь. Не заперто, внутри горит единственная тусклая лампочка на потолке, хотя и светло, белый день на дворе. Оставили давно — или?.. С другой стороны, уже радует — если электричество включено, газа, скорее всего, здесь нет. Но и вглубь заходить я всё же не торопился. Подержал дверь открытой пару минут. Если и здесь внутри невидимая горючая смесь, пусть выветрится. Второй раз за день летать огненным фениксом не очень хочется.
Пока проветривал, уже с порога
Но все же обыск негласный провести надо. Вдруг еще что-нибудь столь же интересное, как та фотка с Пистоном, найду. Да и печку проверить надо, и под кровать заглянуть. Вряд ли там Петр Петрович прячется, но все же…
Обшарив домик, нашел только наполовину решённые кроссворды из старых журналов, блокнот с вклеенными вырезками «хозяйке на заметку» и рукописными рецептами блюд и закруток на зиму. Всё ясно. Барахло это явно не Петра Петровича, а его супруги. Только женских вещей я не вижу. Ни тебе одежды, ни захудалой помады, ни «Балета» для рук.
Больше ничего интересного. Да тут даже холодильника нет, из продуктов — только тушенка и крупы на подоконнике, как в лесной сторожке. Но при этом всё говорит, что здесь кто-то был недавно. Пыли нет, и воздух не затхлый. Такое ощущение, что Кулебякин или его супруга, отложив газету, просто вышли на минуту и сейчас вернутся. Что ж, подождем.
Я шагнул на порог, забрал Мухтара и завел его в домик. Закрыл дверь и выключил свет.
Ждать лучше вместе с псом внутри, чтобы не отсвечивать. Вот мы и устроились — я присел на кровать, пёс рядом. Шли минуты, час, другой, а никто не появлялся. Неужели Кулебякин сбежал? Увидел меня раньше, чем я вошел на участок, и дал дёру? Почему-то я был уверен, что Петр Петрович здесь был недавно. Казалось, я чувствую его одеколон, и вместе с запахом в воздухе еще висит его фирменный возглас: «ядрёна сивуха».
Задумался. Это он меня хотел взорвать? Убить… Да, чего гадать, нужно найти объект и допросить.
Устал я за сегодня… Хотя сначала я только сбоку присел, кровать, застеленная клетчатым одеялом с полустертым штампиком какого-то госучреждения, будто манила меня. Я хмыкнул и откинулся, расслабляя спину. Даже на даче начальника милиции имеется стыренное одеяло. С работы что-то стянуть не считается воровством, это что-то вроде неофициальной премии.
Проснулся я от того, что Мухтар потянул меня за рукав. Уже смеркалось, неплохо я задремал. Слышались шаги, скрипнуло крыльцо. Кто-то приближался к домику, и пёс меня разбудил. Вот блин! Надо же было уснуть! Хорошо, что со мной четвероногий друг, он был начеку и охранял мой покой. А теперь насторожился, разбудил, понимая, что чужак может быть опасен. Его верхняя губа приподнялась, обнажая клыки в беззвучном рыке, а холка вздыбилась ершиком.
— Тише, тише, — прошептал я, поглаживая Мухтара. — Рано… Пусть войдет… Тише.
В помещении полумрак. А человек вошел. Не сразу, а сначала осторожно потянул дверь. Чуть приоткрыл ее и тут же залетел резко внутрь. Будто бешеный. Замахнулся
— Стоять, падла! Башку снесу!
Бах! Я выстрелил — не в голову, а пока в потолок. И человек в страхе упал, закрываясь, а Мухтар с рычанием выдернул из его рук тяпку.
— Не стреляй! Это я! — кричал упавший на пол Эдик.
— Твою мать! Ты какого хрена на меня напал? Я же тебя пристрелить мог! — плюнул я в строну фарцовщика.
— Я не тебя, я того, кто тебя похитил! Я не видел, что это ты!
— Чего? Меня никто не похищал, сижу здесь, жду хозяев, а тут ты такой залетаешь…
— Так я думал, тебя схватили, и пошел выручать. В темноте не разглядел, что это ты! Извини…
— Спаситель, блин… Вставай уже… Где тяпку взял?
— На соседнем участке своровал. Классная штука, такой голову можно враз раскроить, — вставая, отряхивался Эдик.
— Не думал, что ты такой кровожадный, — присвистнул я.
— Так я тебе хотел помочь… Сколько ждать-то можно? А ты вон, потолок продырявил. Ух, напугал меня до посинения… Чего палить-то сразу?
— Скажи спасибо, что не в тебе дырка, — покачал я головой. — Не привык, чтобы на меня тяпками махали. Но все-таки молодец, что пришел… Побеспокоился.
Эдик дёрнул головой, как будто его галстук душил.
— Да я не беспокоился, я просто дорогу обратную без тебя не найду, плохо я тут ориентируюсь, на дачах. Пришлось вот за тобой идти.
— Все равно спасибо, — хмыкнул я, понимая, что Эдик шутит.
А не такой уж он и простой, как кажется на первый взгляд.
— И долго нам тут торчать еще? — спросил он, успокоившись.
— Думаю, что никто уже не придет, — я посмотрел на наручные часы. — Поехали… Глухо всё. Эх…
— А может, Мухтара по следу пустить? — предложил Эдик.
— По какому следу? Куда? Мы тут в засаде сидели, сюда должен был Кулебякин прийти, но не пришел.
— Ну он же куда-то ушел? Давай пустим псину. Я никогда не видел такого, только в кино.
— Чего время терять и Мухтара с толку сбивать, — я махнул рукой. — Ну выведет след на дорогу, ну поведет в сторону шоссе или города, а потом потеряется, и толку что?
— Ну, пожалуйста, — заканючил вдруг фарцовщик. — Тебе что, трудно? А я посмотреть хочу… Говорят, хорошая ищейка гвоздь за два километра найдет. Прикинь? У тебя Мухтар так сможет? Слу-уш… а может, правда гвоздь от него спрячем? А?
Взгляд у него прямо-таки загорелся.
— Да иди ты! Талант Мухтара на гвозди разменивать. Щас покажу, как он след берет. Дай-ка мне твою вещицу любую.
— Зачем?
— Прячься, он тебя найдет.
— Э! Я не хочу, чтобы меня искали, — поежился Эдик. — На вот, лучше эту футболку возьми.
Парень снял со стула вещицу, судя по размерам, она была мужская, но старенькая, и доподлинно определить, кто носит на даче этой старые вещи, трудно. Дача — это такое место, куда в ссылку отправляется вся старая одежда, и футболку вполне могла надевать его супруга.
Сдавшись, я протянул руку за футболкой. Чувствую, борзая фарца всё равно от меня не отстанет.