Начальник милиции. Книга 4
Шрифт:
— Много ты понимаешь! Менты ремнем стреноживают, когда наручников нет! — ругался я в ответ. — Учись, коневод. Вот так продень, говорю, в пряжку!
Дверь распахнулась, и на пороге появилась изумленная Василина. Она повела носом — в воздухе еще висел пороховой дым и кислый запах.
— Кошки-матрешки! Ох, мамочки! Да, что здесь происходит?!..
— Задержали вот преступника, Василина Егоровна, — ткнул я гипсом тушку Антоши. — Мы с Нурланом на страже вашей безопасности, Василина Егоровна.
— Ух… Бандит! У меня в
— Он, — гордо ответил Нурик. — Вот я теперь помогаю связывать. Иди, звони давай в милицию, женщина. Не видишь, даже наручников нет!
Комендантша послушно пошла, остановилась в коридоре и, развернувшись, глянула на Ахметова:
— Нурлан… А ты где вообще был? И почему в пиджаке замшевом?
— Где-где, — проворчал тот. — На задании был! Не видишь? Помогал другу, потому и пиджак. Я снаружи караулил, а он здесь, в комнате. Пришел-таки, гад, попался.
Нурик с воодушевлением пнул Трубецкого, тот замычал. Сосед чуть было не отскочил — ведь до этого при нём опасный преступник не подавал признаков жизни. А теперь очухивался, но руки у него уже связаны надежно.
— Нурлан… — выдохнула изумленная женщина. — Ну ты даешь… Ты… Ты такой мужчина!
— В милицию звони! — небрежно повторил Ахметов, а потом улыбнулся и кивнул на подоконник. — Я там тебе еще и цветочков прикупил.
На окне лежал букет гвоздик. В темноте я и не заметил, что Нурик сюда тоже лез стратегически. Прямо как мой шеф…
Здание областного КГБ находилось в самом центре Угледарска, возле облисполкома.
Я поднялся по широким ступеням крыльца и оказался в просторном холле. Меня встретил прапорщик-постовой с красной повязкой на руке и при полном параде — в форме и фуражке.
Я показал ему удостоверение. У него на стойке уже лежал пропуск на мое имя. Он сверил анкетные данные в пропуске и в ксиве, приложил пальцы к околышу фуражки и пропустил меня через железную вертушку. После позвонил кому-то и доложил. За мной на первый этаж спустился старый знакомый — Виталий Владимирович.
— Здравствуйте, Александр Александрович, — протянул он узкую, как плавник, но твердую ладонь.
Помнится, раньше, когда он изображал Виталика — ладонь была мягкая. Как кисель.
— Добрый день, Виталий, мы же, вроде, на «ты».
— Это у меня профессиональное, людей на «вы» называть, — улыбнулся он. —. Пойдем… Шеф уже должен ждать.
Широким жестом он показал на лестницу, отделанную гранитом.
Мы поднялись на второй этаж, прошли череду кабинетов, двери некоторых приоткрыты, слышен стук пишущих машинок, разговоры, шипение чайника. С виду обычная контора, но нет…
Остановились возле двери, обитой черной кожей и с надписью: «Приемная». Вошли в просторный кабинет, но это был всего лишь «предбанник» перед кабинетом побольше.
— Мариночка, —
— Да, Виталий Владимирович, я сейчас доложу.
Девушка в сержантской форме подняла трубку, нажала кнопки:
— Товарищ полковник, Морозов прибыл.
Трубка что-то ответила.
— Заходите, — улыбнулась Мариночка, немного задержав на мне взгляд.
Я тоже отметил про себя, что хороша девушка, еще и в форме…
— Разрешите? — первым в кабинет начальника через двойные двери сунулся Виталий.
Я за ним. В кабинете, который оказался размером с два кулебякинских, за широким столом сидел полковник КГБ. Уже в возрасте и немого растолстевший. Я себе представлял главного по области КГБ-шника немного другим. Этаким несгибаемым гвоздем. Куском гранита. Непременно со шрамом на лице от сражений с врагами. Кем-то вроде героя войны. А тут, блин, пухлый дядька со смешным чубчиком на лысеющей голове. Чубчик выражал отчаянную попытку хозяина показать, что есть еще на голове локоны и он не совсем пожилой. Но выглядело это немного комично.
— Здравия желаю, Илья Прокопьевич! — отчеканил я.
Имя его я выучил, конечно, заранее, сразу после того, как в наш отдел позвонили и попросили приехать. Кулебякин сочувственно повздыхал, приговаривая, что ничего хорошего от таких визитов не жди, но я-то знал, в чем собака порылась. Это встреча была в продолжение нашего с Виталием разговора в больничке, когда он приходил ко мне в палату.
Полковник встал и пожал мне руку, улыбчиво проговорил:
— Наслышан, наслышан! Присаживайтесь, Александр Александрович.
Виталик испарился, я только слышал, как за моей спиной мягко хлопнула дверь.
— Чай или кофе не предлагаю. Мы ведь с вами офицеры, — Илья Прокопьевич выудил из шкафчика два бокала, бутылку — и разлил коньяк.
Что за проверка алкоголем? Хм… я думал, только в милиции на работе могут выпивать, а еще и в КГБ, оказывается.
— Да вы берите, не стесняйтесь, — улыбался полковник, пододвигая бокал с янтарной жидкостью. — Все мы люди, все мы человеки… Давайте выпьем за наш общий успех. А?
— А у нас есть какой-то общий успех? — спросил я и взял бокал.
— А как же? — подмигнул полковник. — Все началось с того, как вы поймали и разоблачили Пистонова, завербованного нашими, в кавычках, друзьями… Ну а нам оставалось лишь потянуть за ниточки и…
И на этом КГБ-шник хитро замолчал, давая понять, что не уполномочен я это все знать. Что ж… Работа у них такая, от честных людей все скрывать. Да и не слишком хочется подробности слышать, и так все понятно.
— В общем, одно могу сказать, — отпил коньяк полковник. — Проведение Олимпиады-80 теперь вне угрозы. Надеюсь, во всяком случае. Всю цепочку мы обезвредили. А все благодаря вам, Александр Александрович.