Начальник милиции. Книга 4
Шрифт:
«Шестерка» подъезжала к Зарыбинску. Эдик курил в окошко, лениво и вальяжно подруливая одной рукой.
— Давай в к Милю гастроном заскочим, — предложил фарцовщик. — Тут как раз по пути, мне закупиться надо, скоро день рождения.
— Ого, — вскинул я бровь на товарища. — Хороший праздник. Пригласишь?
— А то! Вот думаю, с рестораном договориться или на природу выезд организовать.
— На природу, конечно, чего летом в ресторане париться?
— Ну,
— Какие девочки? — спросил я и почему-то вспомнил про приезд женских студенческих волейбольных команд.
— Да есть там знакомые, — туманно ответил фарцовщик.
Тем временем мы подъехали к магазину.
— Ты пойдешь? — спросил меня Эдик.
— У меня сосед все закупил пару дней назад, я его сюда же и посылал с деньгами, — ответил я. — Здесь подожду.
— Я быстро, — кивнул Эдик и скрылся в магазине.
Вернулся он действительно быстро. Вернее, не вернулся, а буквально выпрыгнул из магазина, сбив ещё при этом с ног какого-то интеллигента.
Эдик подскочил к машине и, ловя ртом воздух, как рыба на берегу, пролепетал:
— Там… Там… Саня… Ах, бля-а! Рваный кед!
— Чего?
— Сам посмотри! — Эдик протянул вперед руки.
Я прищурился на солнышке. Руки его были не белые и не загорелые — они были залиты кровью почти по локоть.
Я понял, что это была не его кровь… Нехорошее предчувствие прошлось холодком по затылку.
Глава 12
Я выскочил из машины. Эдик стоял, белее снега, и весь трясся.
— Что там? — тряхнул я его за плечо.
— Там… там… — только и смог выговорить он.
Я понял, что парень в шоке, и каши с ним не сваришь.
— Стой здесь, никуда не уходи, — распорядился я и сам направился в магазин.
Вошел внутрь, оказался в торговом зале. С удивлением огляделся. Все как всегда, тишь да благодать. Покупатели толкутся, продавцы хмурые и даже ворчат на кого-то по своему обыкновению, будто и не было ничего, не пробегал мимо них человек с окровавленными руками…
Ясно, что случилось все не здесь. Тогда я прошел в подсобку и очутился возле кабинета заведующего. Дверь приоткрыта. Зашел внутрь. На полу в луже собственной крови распластался Миль. Глаза выпучены, грудь исполосована. Весь как решето, а кровищи, что с поросенка. Колото-резаных явно не один десяток.
И вон — следы скольжения на полу, как на лыжах тут проехались. И пятерни отпечатались на паркете. Видимо, Эдик, как шагал по коридору, зашёл сюда, так и поскользнулся, и упал на руки. Вот почему он по локоть в крови.
— Убили! — вдруг раздался сзади женский визг.
Я обернулся, лишь увидел, как тетка в
Понятное дело, стою тут над телом — она, похоже, и приняла меня за убийцу. Я вышел в торговый зал, тетка чуть в обморок не упала и спряталась за покупателями. А я вытащил корочки (раскрывать не стал, все одно приглядываться никто не будет) и громко, повелительно проговорил:
— Спокойно, граждане! Никто никуда не уходит до приезда оперативной группы. Попрошу всех оставаться на своих местах. Магазин временно закрыт. Не волнуйтесь, все под контролем…
В ответ послышалось разноголосье:
— Что случилось?
— Безобразие! Что происходит!
— Говорят, убили кого-то!
— Брехня… у нас не Чикаго, наверное, облава БХСС!..
Я велел вызвать милицию. А сам следил за покупателями. Их немного, время-то рабочее. Возможно, среди них сейчас стоит и убийца. Причем почерк причинения смерти мне показался идентичным с Ларионовым, ну и с Гребешковым, наверное. Хотя труп последнего я не видел, и наверняка утверждать не мог, тут надо для начала ознакомиться как-то с материалами дела в Угледарске.
— Товарищ милиционер! — ко мне подскочила ещё одна тетенька в белом халате, видимо, товаровед или кто-то из старшего состава магазина. — Матвей Исаакович! Он… Он…
— Он, к сожалению, мертв, но мы разберемся. Успокойтесь… Скажите, кто-то есть еще из мужчин в здании?
— Грузчик Степка, он мясо рубит, позвать?
— Срочно…
Немного успокоив толпу, я вернулся к коридорчику, который вел в подсобку, и уже оттуда поглядывал за посетителями. Дверь в магазин приказал замкнуть изнутри.
Из коридорчика выскочил грузчик с окровавленным топором, в потрескавшемся клеенчатом фартуке. Колоритный такой фартук, в багровых засохших разводах. Рукава у грузчика закатаны. Сам ростом невелик, даже, скорее, худой, но вид — как у маньяка из фильма ужасов. Глаза таращит, вот-вот топором ударит. Но это он со страху, ведь когда заговорил, чуть заикаясь, руки его подрагивали.
— Матвей Исааковича! Вот гады! Убили! — причитал он. — Миль же мне как брат, как друг… На работу пристроил. Знать бы кто, убил бы…
— Спокойно гражданин, топор оставьте. Как ваша фамилия?
— Чудинов Степан Николаевич, Степка… Товарищ следователь, кто его? А? За что?
— Разбираемся. Ты вот что, Степа, у меня к тебе важное задание. Встанешь возле кабинета заведующего — и никого туда не впускай. Там следы и улики. Их нужно сберечь. Все понял?
— А вы? Вы будете ловить преступника? Лучше я с вами. А Матвею Исааковичу уже не помочь, чего его охранять?
— Отставить самоуправство! Кругом! К кабинету заведующего шаго-ом, марш!