Начальник Тишины
Шрифт:
Власа Александровича Филимонова с президентом БФШП "Утренняя Звезда", являющимся правомочным представителем организации САТАНА.
§1. Я, Филимонов В.А., получил от БФШП "Утренняя Звезда" (Филиал организации САТАНА) пятьдесят тысяч долларов США (US$50.000).
§2. БФШП "Утренняя Звезда" (Филиал организации САТАНА) обязуется и далее оказывать всевозможную материальную и моральную помощь Филимонову В.А. до окончания его земной жизни.
§3. Указанные в параграфе первом сумма и в параграфе втором помощь будут получены Филимоновым В.А. при условии, что в момент окончания его земной жизни он добровольно передаст свой душевно-духовный субъект в полную собственность
Дата:................
Подписи сторон, заключивших контракт:
.....................(Филимонов В.А.)
.....................(Князев С.К.,
правомочный представитель организации САТАНА).
Прочитав контракт, Влас подскочил со стула:
– Издеваетесь?!
– Влас Александрович, - неодобрительно покачал головой Князев, - издеваться над нами будут в аду. Так, по крайней мере, нам обещают небесные благотворители. А мы, земные благотворители, напротив, не издеваемся, а помогаем, чем можем, людям.
– Вы что, хотите, чтобы я душу сатане продал?!
– Зачем же так упрощать, Влас Александрович, - невозмутимо парировал Князев.
– Вас аббревиатура САТАНА смущает? Простите, я не объяснил. Наш Благотворительный Фонд является филиалом Содружества Автономно Творящих Авторов, Независимых Агентов, сокращенно САТАНА, а ваш покорный слуга - правомочный представитель этого самого Содружества Автономно Творящих Авторов, Независимых Агентов. Вот и все! А вы уже, наверняка, "Мастера и Маргариту" вспомнили, Воланда и всякие сказки? Разве дело в названии, голубчик? Ну называлась бы эта организация не САТАНА, а скажем, Благотворительный Универсальный Дом Дипломированных Авторов, сокращенно БУДДА или там - Ассоциация Либерально-Леворадикальных Авторов Храмоведов, сокращенно АЛЛАХ, это что, изменило бы дело?
– Вот именно, что не изменило! Я не желаю более слушать ваш бред. Я, хоть и плохой, но православный христианин. Моя душа принадлежит Христу! Только Христу! И никаким ассоциациям и фондам, я ее за чечевичную похлебку продавать не собираюсь! Лучше пострадать, чем пойти на такое!
– Продать душу? Что за высокопарный слог? Ученые, голубчик, до сих пор спорят, есть ли она, душа, и что она такое. А мы, представляете, какую невиданную благотворительность людям оказываем? Даем безвозвратно огромные деньги и за что? За какую-то там душевно-духовную субстанцию, которой, может быть, и в помине нет! Ну, а что касается вашего пламенного желания пострадать, то не торопитесь так-то уж... Пострадаете, обязательно пострадаете, дорогой Влас Александрович. Не настрадались еще в заключении-то?
– с деланным сочувствием спросил Князев.
– Кто бы вы ни были, Князев, кого бы вы ни представляли, мне с вами говорить больше не о чем. Свои проблемы я буду решать сам... то есть, с Божией помощью, но уж не с вашей - точно!
– А вы нас Богом не пугайте, дорогой Влас Александрович, - зашипел Князев, - в Бога мы тоже веруем, и, между прочим, трепещем, милостивый государь! Ну, довольно лирики. Я задержу ваше внимание еще только на одну минуту. Ознакомьтесь вот с этим.
Князев выдвинул верхний ящик стола и положил перед Власом какой-то документ, учтиво предупредив:
– Копия, так что рвать бессмысленно.
Влас пододвинул к себе лист бумаги. Оказалось, что это заявление священника Понтия в милицию, в котором говорилось, что гражданин Филимонов приходил в храм к отцу Понтию (в тот день,
У Власа выступили крупные капли пота на лбу.
– Вы хотели пострадать, Влас Александрович? Видите, как быстро начались ваши страдания. Но это только душевные переживания, впереди еще телесные муки. Думаю, как рецидивисту, лет десять вам обеспечено. А захотите, мы вам потом в заключении еще добавим. Можно лет до двадцати, а можно и до пожизненного. Жаль только, смертную казнь в Российской Федерации пока в исполнение не приводят. Но может быть, со временем образумятся. Мы уж тогда вас не забудем, будьте покойны.
– Князев!.. Князев!
– Залился краской Влас, дрожа от негодования.
– Сейчас приедет мой друг!.. И мы с вами разберемся!
– Спасибо, что предупредили. Мы мигом все уладим. А то, знаете ли, из-за вас и невинные люди пострадать могут, ваш друг, например. А жалко ведь. Добропорядочный многообещающий молодой человек. Так что мы с его приездом пока переиграем.
– Князев, - простонал Влас, - вы бес во плоти!
– Опять русскую классику вспомнили! Ох, уж мне эти литераторы. Достоевские всякие. Понавыдумывают, позапугивают людей. Черт знает что!
– Господи Иисусе Христе, - неожиданно для самого себя громко произнес Влас, - Сыне Божий, помилуй мя, грешного...
Князев съежился:
– Минуточку, - прежним заискивающим голосом попросил он.
– Влас Александрович, зачем же вы так? Мы же с вами еще беседу не окончили. Если я вас обидел словами своими, то ведь, знаете ли, не специально. Я же только перспективу вам реальную нарисовал. Но ведь и выход вам был указан. Влас Александрович, голубчик, я вам не только копию, я вам оригинал заявления злопыхателя этого и лжеца Понтия отдам. Вы его судить будете за лжесвидетельство, а мы вам поможем. Только... Только, голубчик, подпись вашу поставьте... на контракте, - умолял Князев с видом человека, постепенно теряющего надежду.
Влас встал. Вынул из под рубахи нательный крест, подарок Гостя, и держа его перед собой, медленно и громко начал читать молитву Иисусову:
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий...
– прочтя молитву трижды Влас остановился от неожиданности, потому что Князева в кабинете больше не было. Если бы Власа спросили, видел ли он, как Князев исчез, то Влас ответил бы отрицательно. И действительно, никакого чудесного исчезновения он не заметил. Но факт оставался фактом - Князева в кабинете не было, хотя входная дверь как будто бы оставалась закрытой.
Влас обошел письменный стол и открыл верхний ящик. В пустом ящике одиноко лежал оригинал заявления отца Понтия в милицию. Влас, не долго думая, сунул его в карман. Не удержавшись, он заглянул и в нижний ящик стола. Там он увидел кобуру и милицейскую корочку. Открыв удостоверение Влас, вздрогнул и перекрестился. С фотографии на него, зло улыбаясь, смотрел господин Князев, но только в форме сотрудника милиции. Рядом значилось: "Майор Князев С.К.". Влас бросил документ в ящик. Выходя из кабинета, он забрал со стола и копию заявления отца Понтия. Стараясь не стучать каблуками по лестнице, Влас быстро спустился на первый этаж. К его великому удивлению, охранника у дверей не оказалось. Офис, и без того поражавший своим безлюдьем, теперь казался напрочь вымершим. Влас нажал кнопку рядом с входной дверью, замок щелкнул, и он с легким сердцем покинул злополучный фонд.