Начало Петровской эпохи
Шрифт:
Подготовка к поездке за границу самого Петра
И на этот важный аспект подготовки Великого посольства обратила внимание С. А. Чистякова:
«Зарождению и приведению в исполнение плана поездки за границу много содействовал Лефорт. Он указал Петру верный способ скорее и основательнее двинуть вперед еще дремлющие в России силы и пробудить ее к новой жизни.
Чтобы не стесняться формами и церемониалом неизбежным, ежели бы он поехал за границу как русский царь, чтобы свободнее везде бывать и учиться, где и чему захочет, Петр придумал снарядить большое посольство в главнейшие государства Западной Европы и
Великими, полномочными послами были назначены: адмирал, наместник новгородский – Лефорт, генерал и воинский комиссар, наместник сибирский – Головин и думный дьяк, наместник Белевский-Возницын; им даны были верющие полномочные грамоты, которые теперь мы называем верительными, для утверждения древней дружбы и любви между Россией и западными державами Европы, для того чтобы согласиться, каким способом ослабить врагов Креста Господня – турецкого султана, крымского хана и всех басурманских орд.
Был среди членов посольства и бомбардир Преображенского полка Александр Данилович Меншиков, получивший такой чин четыре года назад и в этом чине сравнявшийся с бомбардиром того же полка Петром Михайловым.
Традиция объявляет Меншикова мальчишкой-пирожником, бойко торговавшим на улицах Москвы. Его случайно встретил Лефорт и, привлеченный бойкостью и сметливостью мальчика, позвал к себе в дом. Там Лефорт довольно долго беседовал со своим гостем и, найдя его ответы смышлеными, взял его к себе в услужение. Здесь же Меншиков встретился и с Петром, который был всего лишь на полтора года старше его.
С 1693 года Меншиков сопровождал Петра повсюду, безотлучно находясь при нем, – и в поездках по России, и в азовских походах, становясь, по мнению многих, возможным соперником Лефорта. Однако умный и осторожный Меншиков предпочитал дружить с любезным Францем Яковлевичем и терпеливо ждал своего часа, всемерно подчеркивая свое второстепенное по сравнению со швейцарцем положение.
Расходы на издержки посольские были увеличены против того, как бывали во времена предыдущих царствований. К посольской свите было прикомандировано двадцать дворян и тридцать пять волонтеров.
Обязанность дворян состояла в том, чтобы безотлучно находиться при посольствах, исполнять все поручения, присутствовать при аудиенциях и т. д.
Волонтеры отправлялись на этот раз с исключительною целью изучать морское дело; они составляли особый отряд, разделенный на три десятка, под начальством командора, князя Черкаского. Это были бомбардиры Преображенского полка; они участвовали во всех потехах и во всех походах Петра; они вместе с ним строили суда на Переяславском озере, были и работали в Архангельске, в Воронеже; они вынесли вместе с царем все битвы под Азовом и первые были в траншеях и на приступе. К трем десяткам испытанных бомбардиров, по воле царя, волонтерами приписаны были маленький сын князя Голицына, два сына Головина, Нарышкин и царевич имеретийский Аргилович. Десятником первого десятка был Гавриил Кобылин, второго десятка – Петр Михайлов (царь), в третьем – Федор Плещеев.
Петр для памяти составил для посольства собственноручную записку, в которой, между прочим, говорилось о приискании за границей для русской службы искусных морских офицеров, боцманов, штурманов, матросов, о найме корабельных мастеров, о покупке оружия и разных принадлежностей для флота: полотен, блоков, больших и малых пил и других инструментов; бумаги для картушей, свинцу, медных листов,
Политическая цель посольства состояла в том, чтобы с Австрией заключить оборонительный и наступательный союз против турок, с Бранденбургом, Голландией и Англией – торговый договор.
Управление государством Петр поручил трем знатнейшим вельможам: боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, князю Борису Алексеевичу Голицыну и князю Петру Ивановичу Прозоровскому; предоставил им право управлять государством от имени Петра, как будто он и не оставлял Москвы.
Петр не упустил из внимания оборону южных границ России, где надобно было ожидать нападения турок. К Азову стянута была значительная армия, и командование ею было поручено боярину А. С. Шеину; ему же поручено было переделать и укрепить Азов по плану австрийского инженера Лаваля, построить за Таганрогом укрепленный форт, промерить рукава Дона и устроить корабельную гавань с крепостью на Таганроге. На низовье Днепра отправлен был особый отряд, и значительное войско приказано собрать и придвинуть к границам Польши.
Польский король Ян III Собеский умер уже восемь месяцев тому назад; но сейм не мог решиться, кого избрать на его место; народ и дворянство спорили, непокорное войско шумело и грабило коронные земли, потому что жалованья ему не давали. Сейм, утомленный раздорами неприязненных партий, стал звать на престол французского принца, союзника Турции; Петр беспокоился, чтобы выбор этот не состоялся, и, чтобы воспрепятствовать ему, решился двинуть войска сначала к границам, а потом и далее, ежели понадобится.
Позаботившись таким образом о внутреннем управлении государства и внешней его безопасности, Петр приказал посольству собираться в путь. Но накануне предстоящего отъезда произошло событие чрезвычайное».
Заговор Циклера и Соковнина
Этот эпизод нашел отражение в работах многих русских историков.
Событие, о котором речь пойдет дальше, еще раз подтвердило, какую роль отводили царевне Софье враги ее брата-царя.
При жизни своей она оставалась для многих россиян, недовольных политикой и преобразованиями Петра, последней надеждой на возвращение прежних порядков. Лишь только возникало в Москве какое-либо возмущение против существующего правительства, как тут же смутьяны вспоминали, что в Новодевичьем монастыре томится царевна Софья Алексеевна – законная государыня, заключенная в узилище собственным единокровным братом-антихристом, оставившим почему-то ненавистную сестру мирянкой и все еще не постриженную в монахини.
А коли так, то, по их мнению, за нею все еще оставалось право на прародительский престол, и, стало быть, нужна была только сила, чтобы выдворить Софью из тюрьмы-обители и затем возвести на трон.
День отъезда был уже назначен на 23 февраля 1697 года. Накануне отъезда Лефорт давал прощальный вечер в своем доме, с музыкой и танцами.
Пир был в полном разгаре, когда Петру доложили, что просят его выйти в другую комнату, где его дожидаются два стрельца.
Петр вышел к ним; они повалились перед ним на землю ниц и просили милости и пощады. Они донесли, что бывший стрелецкий полковник, а ныне думный дворянин Иван Циклер подговаривает стрельцов зажечь в ту же ночь дом Лефорта и на пожаре умертвить государя. Одним из них был Ларион Елизарьев, который в августе 1689 года предупредил Петра о заговоре Шакловитого.