Начало пути
Шрифт:
Подсаживаюсь к ним. Ребята болтают о своем, а я рассматриваю людей на танцплощадке. Мой взгляд цепляется за знакомые лица. Надвинутые на глаза кепочки, руки в карманах, походка в развалочку. Ба, какие люди и без охраны. Но главное, среди знакомых лиц шпаны я вижу стукача старшего лейтенанта Омельченко. Замечательно. Вот с ним мне и нужно побеседовать.
Звуки следующей песни заставляют меня замереть на скамейке.
«Заповедный напев, заповедная даль
Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий
Мне понятна
Беловежская пуща, Беловежская пуща»
Пронзительный голос Валерия Дейнеко пробирает до глубины души. Он завораживает, будоражит сердце и наполняет светлой печалью. Для меня знающего, какую роль сыграла Беловежская пуща в распаде СССР, эта песня звучит трагическим реквиемом по великой стране.
«У высоких берез свое сердце согрев
Унесу я с собой, в утешенье живущим
Твой заветный напев, чудотворный напев
Беловежская пуща, Беловежская пуща».
Вспоминаю убитую в Белом Доме девушку, её широко раскрытые застывшие глаза и русые локоны, слипшиеся от крови. Глаза против воли наполняются слезами. В горле застывает громадный ком, мешающий дышать. Сердце учащенно стучит, стараясь вырваться из груди, сдавливаемой каменным обручем. Крепко стискиваю зубы. Секундная слабость проходит.
– Лех, ты чего? – ощущаю толчок локтем в бок. На меня обеспокоенно смотрит Мальцев, заметивший мое состояние.
– Все нормально, - мой голос похож на воронье карканье.
– Точно? – Серега недоверчиво хмыкает.
– Да.
– Ну смотри, если что, всегда поможем, - басит здоровяк – ты в нашей команде.
Ребята согласно кивают.
– Спасибо парни, - от такой искренней поддержки мне становится легче. Громадная тяжесть, бетонным блоком придавившая трепыхающееся сердце, исчезает.
Танцы продолжаются. Песни идут одна за другой. Молодежь пляшет и танцует обнявшись под Лещенко, Кобзона и Анну Герман. Наблюдаю за сявками. Они дрыгаются, пристают к девчонкам, задирают парней. Типичные персонажи для передачи «В мире животных».
Замечаю, что стукачок, отделившись от кучки шпаны, передвигается к выходу, обходя танцующих.
– Ребят я сейчас приду, - предупреждаю Потапенко и Миркина. Волобуев и Мальцев уже танцуют в круге, и оживленно болтают со смеющимися девчонками.
Выбираюсь из толпы на входе. Осматриваюсь. Стайки молодежи дымят сигаретами, пьют пиво и весело общаются. Стукача нигде не видно. Черт! Похоже, я упустил урода. Обхожу компании, внимательно рассматриваю лица и прилегающую территорию. В отдалении, среди деревьев парка, замечаю знакомую фигуру.
Стараясь не шуметь, подхожу к гопнику. Он мочится, став у дерева. Дожидаюсь, пока урод закончит. Когда сявка начинает застегивать ширинку, отпускаю ему смачный пинок по заднице. Отморозок падает прямо на помеченное им же дерево.
– Мля сука, на лоскуты порву, - гопник вскакивает и разворачивается ко мне. Злобное выражение на его лице сменяется оторопью.
–
Сявка вздрагивает, в его глазах появляется страх.
– Какой стукачок? Ты о чем? – неуверенно бормочет он.
– Да все о том же, - смотрю бешеным взглядом прямо в зрачки Комка, - ты зачем сука такая, брякнул Омельченко, что я Быка и Трофима поломал?
– Я ничего не говорил, - отморозок отводит глаза.
– Ты будешь мне тут ваньку валять? – усиливаю напор, - может тебя гниду твоим же дружкам и заложить? На прошлой неделе ты встречался со старшим лейтенантом Омельченко на Сталинградской, недалеко от гастронома. Там ты вдул в уши оперу то, что тебе по секрету сказал Трофим.
Комок изумленно отшатывается от меня. Чтобы не потерять равновесие он хватается рукой за ветку дерева.
– Откуда…- кадык гопника судорожно дергается, в зрачках плескается животный страх, - откуда, ты знаешь?
– Это неважно, - я спокоен и собран, - главное, что я могу это доказать. У Омельченко имеется твое согласие «на добровольное сотрудничество» в письменном виде. Ты это помнишь?
Комок молчит. На его лице отражается смесь животного ужаса и ненависти. Только глаза сявки лихорадочно бегают по сторонам.
– В делах оперативного учета твои доносы тоже фиксируются и ты там как источник информации фигурируешь, по которому проводят мероприятия ОРД - морально добиваю урода, - например, твоим дружкам будет интересно узнать, кто слил Пулю и Клима. Они сейчас нехилый срок за разбой мотают. Ты представляешь, что с тобой сделают, если это все раскроется?
– Представляю, - выдавливает Комок, - чего ты хочешь?
– Вот это уже другой разговор, - усмехаюсь, - продуктивный. Теперь будешь работать на меня. Прежде всего, я хочу вовремя узнать, если Бык, Трофим и их кореша пожелают мне отомстить. Далее, аккуратно, вливай Омельченко в уши, что, скорее всего Трофим набрехал. Трепанул хрень всякую, чтобы ты отвязался. Но повторяю, делать это все будешь красиво, и под моим полным контролем. Может придется товарищу старшему лейтенанту пару сюрпризов организовать, чтобы его служебное рвение пригасить немного.
– Но…- Комок замолкает, собираясь с духом.
– Понимаю, - сочувственно смотрю на морального урода, - боишься, что опер тебе не простит? Не переживай, все сделаем ювелирно.
Хорошо, - сявка едва шевелит пересохшими губами.
– Ну вот и отлично, - дружелюбно смотрю на своего «подопечного», - телефон домашний есть?
Комок обреченно кивает.
– Говори.
Запоминаю продиктованные цифры, и обговариваю способы связи
– Да и чтобы у тебя не было дурных мыслей, - наставительно поднимаю палец, - я, как ты, наверно, уже догадался, не один. Если со мной что-то случиться, то на следующий день, все будут знать о твоей работе на мусоров. Понял?