Начало пути

Соколова Стэлла

– Разве ты не хотел защитит тех, кто тебе дорог? Или же твоя гордость, как воина, значит для тебя больше чем чьи-то жизни?

Рассматривая свои ладони, всего мгновение назад сжимавшие рукоять меча, Эй ответил мертвым голосом:

– Если бы я предал Владыку, империя бы пала и все те, за исключением разве что Эйлис, погибли бы как бездомные псы - скованные цепями и не имеющие возможности сопротивляться...

– Хочешь сказать, что в любом случае их ждала бы смерть?

Покачав головой, Эй тихо прошептал:

–

Во втором случае была бы вероятность, что они победят. А если нет - кто я такой, чтобы растоптать их гордость?

– Разве где-то в глубине сердца ты не хотел бы верить в то, что обещание было правдивым?

Гордо выпрямившись и задрав подбородок, Эй поднял взгляд наверх.

Конечно, он бы хотел верить, только вот разум-то говорил ему, что глупо это - полагаться на слова тех, в чьих рядах есть предатели. К тому же, любой воин прекрасно осознает, что сколько-нибудь сильного противника надо уничтожить, сразу и без раздумий. В состязании силы и на войне нет места жалости. Вместо этого Эй, несколько презрительно, произнес:

– Сердце? Мое сердце сгорело в пламени, уничтожившим родовое поместье де Сэй.

Тихий вздох заполнил пространство, вновь ставшее серым. Пол под ногами пошел рябью, как если бы мрамор был озером и кто-то бросил в него камень. Голова Эйя закружилась, в ушах послышался свист, а лицо обдавало ледяным ветром. Чувствуя, как он проваливается в никуда, Эй услышал тихие слова, произнесенные с легкой грустью:

– Ты выбрал трудный путь, мальчик...

В тот день Эй прошел Второе Крещение и получил полное имя, услышав которое Лилит Светлая, наверняка бы расплакалась. Боги нарекли его Эйрин - "Холодное Сердце". На древнем диалекте Ааш'э'Сэй это имя означает "Бессердечный".

Глава восьмая.

Великая пустыня.

Империя Ардейл. Священная Акадэмия Хикар. Три года спустя.

Эйрин сидел под деревом и читал книгу. Со дня прохождения Четвертого Крещения прошло довольно много времени. Теперь Эйрин являлся полноправным воином и перед ним встал выбор - проходить Пятое Крещение или нет? На самом деле, Эйрин не сомневался ни секунды, но приличия ради задумался.

Кроме самого Эйрина в Акадэмии было еще девятнадцать Ааш'э'Сэй и, в принципе, все они решили Крещение проходить. Друзей Эйрин себе не завел, были конечно попытки со стороны некоторых сблизиться с ним, но все предложения дружбы он отвергал. Одному быть легче, значительно легче.

К Эйрину подошел Лазар и опустился на траву под деревом. Лицо наставника было, что говорится, чернее тучи. Эйрин с любопытством посмотрел на мастера, ожидая новостей. Лазар только что вернулся из Сейна, куда отправился по приказу Императора, с чем это связанно - отдельная история.

Лазар, единственный отпрыск Императора, был бабником. И не просто бабником, а Бабником. Принц таскался буквально за каждой юбкой, что доставляло

ему несказанное удовольствие и вызывало, вполне обоснованное, недовольство отца. По слухам, именно из-за такого поведения, Император отправил сына в Акадэмию лейтенантом. Правда, помогло это мало. Лазар не ночевал в заведении - как только он заканчивал тренировки с Эйрином, то тут же садился на Лира и отправлялся в город.

Эйрин, признаться, такого поведения не понимал.Слишком свежи были в памяти юноши воспоминания о "красавице" Леде. Каждый раз, когда Лазар пытался поделиться с Эйрином "ценной" информацией относительно женщин, Эйрин с огромным трудом подавлял нервную дрожь и желание удавить любимого наставника.

Даже просто представив себе, как несчастный Лазар, по причине своего недуга (а такая непреодолимая тяга, по мнению Эйрина, была именно недугом, причем довольно серьезным) попал в лапы одной из таких "красоток" Эйрин начинал нервно расхаживать по комнате, закусив нижнюю губу и придумывая план спасения дорого родственника из жадных лап очередной красавицы. В такие моменты юному де Сэйю очень явственно и красочно представлялось, как женщина-рыба засасывает наследника престола, томно закатив глаза, а тот даже не упирается.

На самом деле, Эйрин давно пришел к выводу, что такая тяга к слабому полу (который на поверку не так уж и слаб) - тяжелое заболевание, которому, кстати, судя по всему подвержены многие из мужчин. У самого Эйрина женщины интереса не вызывали, скорее всего потому, что из женщин он видел только Леду и ее "подруг", а разум он еще не потерял, чтобы восхищаться такими представительницами слабого пола.

Эйрин внимательно посмотрел на Лазара и, приподняв бровь, спросил:

– Что-то произошло?

Лазар гневно нахмурился и завалился на траву, точнее - попытался завалиться. Так как позади него было дерево, наследник со всего маху приложился затылком к стволу. Эйрин вздохнул, поздравив дерево с новым врагом и с ожиданием посмотрел на Лазара.

Тот, в свою очередь очень, гневно зыркнул на дерево, видимо ожидая извинений, коих естественно не последовало. Некоторое время принц испепелял дерево взглядом, а потом просто махнул на него рукой, дескать: "Пускай живет, корявое". Эйрин покашлял, привлекая к себе внимание и напоминая о заданном вопросе. Лазар взял в зубы травинку и сказал:

– Мы отправляемся в Южную Заставу.

– Зачем?

Лазар заскрипел зубами и ответил:

– Пойдем покорять Пустыню. Будем закалять характер.

Эйрин склонил голову набок, раздумывая над столь странным решением, но так как дальнейших разъяснений от Лазара не последовало, он просто спросил:

– Когда?

– Завтра.

Эйрин кивнул и поднялся. Раз они так спешат, будет лучше начать собирать вещи прямо сейчас. Мысленно составляя список того, что необходимо взять с собой в дорогу, Эйрин поинтересовался: