Начало пути
Шрифт:
– Ну что же, тогда я отвечу сам. Во-первых, запомните, Минтер, файербол – это банально для стихийника огневика и вот для Неймана, скорее всего, он не будет чем-то выдающимся. А для всех остальных это заклинание настолько сложное и капризное, а КПД от него настолько мал, что многие маги даже не стараются им пользоваться. На наших занятиях мы ознакомимся с ним, только чтобы вы имели представление, что это такое…
– Простите, профессор… – решился спросить приятель Минтера.
– Я не профессор, я доцент кафедр общего физического развития и боевой
– Простите, сэр, – тут же поправился Джейкоб Хьюманг. – А почему для Неймана создание файербола – это не проблема?
– Видите ли, Хьюманг, все дело в том, что Нейман – артефактор. А артефакторы способны управлять различными видами энергии, включая и энергию стихий. Но мы отвлеклись. Правильный ответ на поставленный мною вопрос звучит следующим образом: хороший боевой маг должен не только знать и уметь применять магию нападения и защиты. Он в первую очередь должен уметь быстро бегать и хорошо прятаться. Так что у вас, Нейман, при всех ваших талантах есть неплохой шанс стать не просто хорошим, а отличным боевым магом.
Я покраснел и сжал кулаки. Сколько можно уже меня унижать? Посмотрев на мою красную физиономию, Уайт усмехнулся и принялся готовить из нас хороших боевых магов. Сначала мы бегали, потом мы прыгали, затем мы бегали на скорость, а потом доцент приказал нам несколько раз подтянуться, и занятие на этом закончилось… для ребят со Второго факультета. Они весело помчались приводить себя в порядок перед занятием по боевой магии, а я все так и висел на перекладине. Я не слишком развит физически и не подтягивался ни разу в жизни, и Уайт это прекрасно видел. Зачем он так надо мной издевался? Не знаю, просто понятия не имею. Вот примерно об этом я и думал, пока висел и время от времени делал тщетные попытки подтянуться.
– Нейман, ты долго еще будешь висеть? – у Уайта наконец-то лопнуло терпение, и он быстро подошел ко мне. – Скажи мне, что ты пытаешься здесь изобразить? Не нужно мне на свой рост и вес ссылаться. С твоим весом ты порхать по залу должен, а не висеть на перекладине, как мешок с непотребным содержимым! Не пытайся напрягать бицепсы, у тебя они настолько неразвиты, что можно сказать, что их нет. Подъем тела осуществляется за счет мышц спины и пресса. Да не извивайся ты! Ты что танец живота пытаешься на перекладине выучить? Нет, это безнадежно, свободен.
Я рванул из зала на предельной скорости прямо в свою спальню, где закрылся и сидел до тех пор, пока не успокоился. Ненавижу! На занятие боевой магии я не пошел. Я вообще решил, что конкретно эти предметы я посещать не буду. В воскресенье пойду к крестному и сообщу ему, что пусть физкультуру убирает. Для девяноста восьми процентов студентов она не нужна, а я почему должен мучиться и унижаться?
Все решено. Все предметы Алекс не вычеркнет из моего расписания, но одно вполне в его силах.
Решив таким образом эту проблему, я отправился на занятие по ботанике, наивно надеясь, что преподаватель или сменился, или пришел в себя. М-да, зря я на это надеялся, очень даже зря.
Мы
– Слушай, а у тебя какие способности? На какие кружки ты ходишь?
– Ну, вообще-то, я эриль. Ничего особенного из себя не представляю, – пожал Дилан плечами.
– Кто?
– Эриль. Рунолог то есть.
– Ты умеешь читать руны? Это что-то типа предсказаний?
– Это что-то типа анализа, из которого впоследствии могут вытекать предсказания, – улыбнулся он. – Любой аналитик является, по сути, предсказателем.
– И ты говоришь, что ты ничего из себя не представляешь? – удивился я. – Это же редкость. Менталистов и телекинетиков пруд пруди, а магов с мозгами по пальцам сосчитать можно!
– Да, наверное, только никакая аналитика не способна вытащить таких, как я, в высшее общество.
– А оно тебе надо?
– Тебе легко говорить, человеку, который живет как раз в этом самом высшем обществе. А знаешь, каково это носить одну рубашку несколько лет, питаться через раз, потому что у матери не хватает денег даже на еду, а отец тащит последнее из дома, чтобы купить алкоголь?
– О, представь себе, знаю. Мы с тобой братья, – я похлопал его плечу. – У меня отец тоже алкоголик, а кормили меня одними овощами. И ты не поверишь, но я приехал сюда без сменной рубашки и босиком. Так что у тебя не все так плохо, – попытался утешить Рейна я.
– Но как… – округлил глаза он.
– Не спрашивай, я сам не понимаю, как оказался здесь.
От объяснений меня спас вошедший преподаватель. Когда я увидел вновь этого седого старичка с непонятной козлиной бородкой, я понял, что с ботаникой абсолютно точно мне нужно просить помочь разобраться отчима.
– Добрый день, дорогие мои. Сначала я соберу у вас домашнее задание, а потом приступим к разбору новой темы. Согласны? Я не слышу, вы согласны?
– Да, – вяло отозвались все студенты.
– Какое домашнее задание? Что, нужно было что-то делать? – в панике поинтересовался я у своего соседа по парте.
– Да, а ты что не сделал? – недоверчиво спросил меня Дилан.
– Тише ты. Я даже не знал, что нужно что-то делать. Дай мне свою работу посмотреть?
Рейн ошарашено на меня посмотрел и протянул тетрадь. Я открыл его письменную работу и присвистнул: пять листов, исписанных мелким аккуратным почерком. Ничего не придумав лучшего, я открыл свою тетрадь и переписал тему задания. Потом выборочно надергал не связанные между собой предложения и переписал их корявым непонятным почерком, выписывая более понятно слова: акация и огнеплевка. Ладно, для первого раза пойдет, раз что-то написано, то это уже не нуль, а вот к следующему занятию нужно подготовиться. Отдав тетрадку профессору Эвандеру Иво, я откинулся на спинку стула.