Начало пути
Шрифт:
– Так. Значит, на приготовление этого эликсира потребуется в среднем около пятнадцати минут и полтора часа для того, чтобы зелье настоялось. Мы немного ускорим данный процесс и время приготовления составит тридцать минут. Но я все же рекомендую не использовать катализаторы вне этого класса, потому что целебные свойства растений могут измениться или немного ослабить свой эффект. А сейчас перепишите в тетради то, что я записала на доске, и начинайте готовить зелье согласно этим инструкциям. Нейман, вам все понятно?
– А что Нейман-то сразу? – возмутился я.
– А то, что, судя по вашему виду, вы находитесь где-то не здесь, а в параллельной вселенной. Итак, время пошло.
Ну пошло и пошло. Будто оно всегда на месте стояло. Так. Сок подорожника налить в одну из колб. Налил. Вытяжку из тысячелистника в пробирку в количестве пятнадцати капель. Сок из крапивы налить в другую
В колбе весело заплясало яркое пламя, которое было почему-то ярко синего цвета. От неожиданности я опешил и попятился назад. В этот момент в котле начало происходить что-то совсем необычное. Язычки пламени стали сформировываться в тяжелые черные жгуты, которые взмыв вверх, потянулись ко всем ученикам.
Доктор Морис кинулась к моему столу и будто наткнулась на какую-то преграду. Жгуты в свою очередь начали биться о такую же невидимую стену, которая плотным коконом окружала стол. Увидев, что ученикам ничего не угрожает, доктор Морис расслабилась и повернулась в мою сторону. Вылетевшей из ее рта ругани позавидовал бы любой портовый грузчик. Какой слог, какие эпитеты. С трудом отвлекшись от восхищенного внимания ее речи, я вычленил следующее: то, что я дебил – была лишь констатация факта, а то, что кто-то из учеников поставил двойной непроницаемый щит, явилось для нее сильным потрясением. Это потрясение вылилось очень возмущенной речью в адрес профессора боевой магии, пропустившего сей талант и поставившего под угрозу все население этого замка, так как другие уважаемые преподаватели оказались не в курсе нахождения среди учеников данного дарования.
Наконец, она выдохлась и уже более спокойно произнесла:
– Кто поставил щит? – а в ответ ей была тишина. Мне вот тоже было интересно, кто среди нас такой талантливый. – Ладно, спишем это на шоковую реакцию. На боевой магии преподаватели разберутся. А теперь пошли все вон. К следующему уроку жду от всех подробный отчет на тему: «Что мистер Нейман сделал не так, и почему его действия чуть не стали причиной необратимых последствий для всего первого курса». Свободны. Нейман, вас домашнее задание касается в первую очередь.
Я пожал плечами и решил, что ничего писать не буду, вот еще. Я и так понимаю, что плеснул слишком много катализатора.
С арифметики я ушел. Каллиграфия прошла мирно под скрип перьев. Оказывается, почерк лучше всего ставится, когда пишешь чернилами. В остальное время, мы писали в основном карандашами.
История была очень скучной. Вел ее в этот день какой-то ассистент, потому что вся кафедра была в отъезде на каком-то симпозиуме, и нашего постоянного преподавателя пока не было в школе. Ассистенту (я даже имени его не запомнил) тоже было скучно, а историю он знал так себе, потому что постоянно путался и, рассказывая про историю древнего, еще довоенного мира, он часто называл адмирала Нельсона то маршалом Мюратом, то фельдмаршалом Кутузовым. Мне было обидно за великих героев прошлого, потому что история – это было то, что я действительно знал и разбирался в ней гораздо лучше нашего горе-преподавателя.
На ботанике меня постигло полное офигение от вида своего преподавателя и его объяснений новых тем. Как я не старался, но не мог понять, чем именно вхождение созвездия Девы в созвездие Водолея может влиять на мутацию тринадцатой аллели во второй паре хромосом у мутационной герани. Плюнув в середине занятия на попытку хоть что-то вообще понять и вычленить главное, я отключился от реальности и начал думать о своем будущем.
Похоже, все-таки нужно просить дома на каникулах отца выделить мне немного времени, и позаниматься со мной.
Из-за высокой загруженности, а также из-за того, что Дефоссе вызвали в учительскую и он там пропал, показать мне дорогу на последние занятия было некому. Произошло естественное событие – я заблудился. Пока я блуждал по коридорам, я пропустил ужин. И приплелся к гостиной своего факультета голодный и злой. Ни на кого не обращая внимания, хотя при виде меня в гостиной уровень шепота
Когда я уже шел из ванны, то сборная первого курса Первого и Второго факультета в лице двух каких-то отморозков решила устроить мне «темную». Видимо, простят мне свой испуг на уроке целебной магии еще очень и очень нескоро. Я даже погордился собой недолго. Надо же, всего второй день в школе, а одним своим присутствием убираю все границы между антагонистическими группами и способствую сплочению нации. Прямо скоро императором древности себя почувствую.
С громким смехом эти два индивида запустили мне в спину какое-то заклятие, полностью сковавшее меня по рукам и ногам. Я упал на пол и попытался освободиться. Насладившись зрелищем моего барахтающегося тела, представитель Второго факультета (я даже не знаю, как их зовут!) подошел и ударил меня ногой по лицу. Кровь хлынула в разные стороны. Видимо, этот урод сломал мне нос. Нос – это ерунда, поправят, но кровь залила единственную вещь, которой я на данный момент дорожил. Эта рубашка понравилась мне очень сильно. Мягкая приятно льнувшая к телу. У меня еще ни разу не было такой дорогой и классной вещи. И вот теперь она оказалась безнадежно испорчена кровью, которая потекла из моего сломанного носа. А я очень сомневаюсь, что Регган подарит мне еще одну подобную. Я сомневаюсь, что Регган вообще подарит мне еще какую-нибудь рубашку. Это стало последней каплей! Глаза застилала красная пелена. Освободившись от заклятия, даже не поняв, как я это сделал, я резко встал. Дальше все было как в тумане. Могу сказать одно: магией я не пользовался. Но не потому что не хотел, а потому что не умел. Вот когда у меня мелькнула мысль, что, по крайней мере, один предмет, а именно боевую магию, я буду изучать со всем старанием, на какое только способен. Бил я их жестко, больно, но аккуратно, чтобы не оставлять следов. Этому меня научили приятели, с которыми я проводил те недолгие часы, когда мне удавалось вырваться из поместья. В уличных драках есть одна интересная закономерность: побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто знает больше «грязных» приемов. Я знал таких приемчиков достаточно много, чтобы не беспокоиться за исход этого поединка. Когда из-за поворота вышел взвинченный Дефоссе, поинтересовавшийся, не утонул ли я, я подтащил к нему уже не сопротивляющихся отморозков. Всучил их Лео и попросил подержать. Префект, пребывая в некотором замешательстве, вымолвил только: «Зачем?». Я ему объяснил, что мне нужно в мою комнату, переобуться, а то тапочки слишком мягкие, они сваливаются и ими неудобно бить. Но тут за поворотом послышались чьи-то шаги. Сориентировался я мгновенно. Прошептав: «Прости, Лео, потом сочтемся», я заехал ему в нос. Он от неожиданности даже упал. И от шока не мог сказать ни слова. Следом повалился я, прямо под ноги придурка со Второго факультета и, зажав разбитое лицо руками, громко застонал. Наткнувшаяся на нашу компанию Бретт, а это была именно она, потеряла дар речи. В ее голове, наверно, не помещалась мысль о том, что кто-то мог избить одного из префектов. Я подполз к ней. Обнял ее ноги руками, уткнулся лбом в колени и запричитал:
– Спасительница! Если бы не вы, они бы нас убили! Они напали на меня из-за спины и стали избивать ногами! Когда Лео попытался их остановить, они его тоже начали бить, предварительно обездвижив, а потом снова начали бить меня. Я не мог даже защититься. Я шел из ванны!
– О, Боги! Деймос, успокойся, – прошептала профессор, гладя меня по голове, – мистер Дефоссе, вы пришли в себя? Сможете сами дойти до лазарета и довести туда Неймана?
– Разумеется, – прошептал Лео, взяв меня под руку.
По дороге в лазарет он молчал. Молчал он и тогда, когда нам остановили кровь и, накачав по брови какими-то эликсирами, отправили в гостиную. А вот когда дверь в гостиную за нами закрылась, он развернулся ко мне и, сжав руки в кулаки, открыл рот, наверняка, не для того, чтобы поблагодарить. Спас меня от неизбежной нотации дежурный преподаватель, который заглянув в гостиную, прокричал:
– Нейман, к директору. Живо! – и скрылся за дверью.
Предчувствуя, что ничего хорошего меня у Алекса не ждет, я, шмыгнув носом, отправился на заклание, даже не сменив окровавленную рубашку и не сняв мягкие тапочки».