Начало
Шрифт:
— А зачем же было пересекать границу? — поинтересовалась Яника, — обычно не любят пересекать границу, если только не период Системных Состязаний, конечно.
— У меня здесь… тётка по делам приехала… навестить двоюродную бабушку, — причудливо сочетая правду с враньём, начал объяснять Сареф, — вот и меня взяла с собой.
— А где твои родители? — поинтересовалась Яника.
— Они далеко… и они очень заняты, — нехотя сказал Сареф.
— Но ты хотя бы иногда их видишь? — спросила Яника.
— Иногда. Очень редко, — сказал Сареф, втайне очень довольный своими ответами.
— Повезло тебе. А я вот своих родителей совсем не помню, — грустно сказала Яника, поправляя развевающиеся на ветру волосы, — когда я была маленькой, маму и папу увели. Мне потом тётка рассказала, что кланы Айспик и Домино начали военное столкновение, но Система почти сразу его прекратила, объявив виноватым клан Домино. И тот должен был отправить служить в клан Айспик сорок мужчин и сорок женщин. Но клан Домино не хотел платить только своими жителями, и поэтому запросил помощи у остальных приозёрных кланов. Кланы Сэйна, Эксайл и Андерраст тоже отдали в услужение клану Айспик по 10 мужчин и 10 женщин. Среди них были и мои родители…
— Мне… очень жаль, что так вышло, — выдавил Сареф. Как раз в этот момент карусели остановились, и они слезли со своих лошадок.
— Да, — грустно сказала девочка, — хорошо хоть, в клане Айспик добрые господа. Они разрешают писать домой письма. Мама с папой мне каждые полгода пишут. Но всё равно… эти противные кланы… решают свои проблемы за счёт обычных людей… ненавижу их! — выпалила девочка. Сареф задумался. С одной стороны, он тоже родом из клана. Но, с другой — он терпеть не может свой клан, и это их объединяет… Нет, наверное, лучше пока ничего не говорить. Ведь всё так хорошо начинается… А про это он ей как-нибудь потом расскажет.
— Эй, Сареф, что это за милая барышня около тебя нарисовалась? — с усмешкой спросила Авелин, дожидающаяся своего воспитанника около каруселей.
— Это Яника, — сказал Сареф, — Яника, а это Авелин, моя няня и тётушка.
— Как мило, — Авелин удивлённо подняла брови, когда Сареф назвал её тётушкой, но потом, видимо, о чём-то догадалась и решила подыграть, — а ты откуда будешь, милое дитя?
— Меня тоже воспитывает тётушка, — ответила Яника, — она — хозяйка аптечной лавки.
— Достойная профессия, — кивнула Авелин, — людей врачевать — особый труд, тут дар Системы нужен…
Сареф их не слушал. Они снова проходили мимо оружейных прилавков, и внимание Сарефа привлёк один небольшой арбалет. Сделанный из неизвестного светлого дерева и украшенный синими руническими узорами, по сравнению с остальными самострелами этот выглядел почти что игрушечным. Он лежал на самом краю прилавка, из-за своих размеров такой невзрачный, что на него, и в самом деле, никто не смотрел.
— Добрый господин, сколько стоит эта вещь? — спросил мальчик.
— Сареф, — строго одёрнула его Авелин, — на сегодня наша норма вышла! И мы не будем покупать оружие, даже и не проси!
— А даже если бы и не вышла, мальчик, — сурово поддакнул торговец, — этот арбалет не продаётся. Кроме того, я иду обедать. И вообще, рано тебе ещё с такими игрушками играть.
Последние
— Но ведь вы выставили этот товар на прилавок, — возразил Сареф, — значит, желающий получить эту вещь должен иметь возможность её получить. Иначе зачем выставлять тогда этот товар?
Торговец, уже собравшийся уходить на свой перерыв, сердито посмотрел на Сарефа. Но уже через несколько секунд усмехнулся.
— Надо же. Сколько тебе лет, пацан? — снисходительно спросил он.
— Одиннадцать. Сэр, — подумав, добавил Сареф вежливое обращение.
— Одиннадцать лет — и уже такой грамотный. Ну, хорошо. Этот арбалет не продаётся, потому что он принадлежал моей дочери. Это особая вещь, редкая, стреляет сгустками воздуха, так что с ним даже и играть можно безопасно. Но он не продаётся. Я его отдам только тому, кто отгадает три моих загадки. И без подсказок со стороны. Думать будешь сам. Понятно?
— Да, сэр, — кивнул Сареф.
— А если не угадаешь — неделю будешь работать на меня и помогать мне в лавке, — с усмешкой добавил торговец.
— Почему так? — возмутился Сареф.
— Потому что это честно. Если ты хочешь что-то получить — то должен быть готов отдать взамен нечто равноценное. Мой дед так мне говорил, — с улыбкой пояснил торговец, проводя пальцем по длинным чёрным усам, — впрочем, это слишком длинно. Я говорю так: если хочешь что-то выиграть — то ты должен чем-то рисковать. Не бойся, до кровавого пота гонять не буду. Будешь оружие чистить, за выпивкой мне бегать, почту моим клиентам носить… да и тебе полезно будет, всяко и опыта, и знаний наберёшься…
Сареф снова разозлился. Этот торговец так уверен, что его загадки никто не разгадает, что уже прикидывает, как будет гонять его, Сарефа, и в хвост, и в гриву. Какая наглость!
— Сареф, может, лучше не надо? — тихо сказала Яника, — в нашем городе уже почти все мальчишки за три года в услужении у него пробегали. Никто не мог разгадать его загадок.
На мгновение Сареф заколебался. Но потом снова бросил взгляд на арбалет. Он хотел это оружие. И он был готов рискнуть семью днями своих каникул ради этого.
— Я попробую. И я согласен на ваши условия, — выговорил Сареф.
— Ох, господин торговец, вы хоть сильно его не гоняйте, — со вздохом сказала Авелин, понявшая, что переспорить Сарефа сейчас уже не получится, — оно, конечно, будет ему полезно, но он же ещё совсем мальчишка. Хоть на обед его домой отпускайте.
— Да вы не переживайте, мадемуазель, — торговец ослепительно улыбнулся Авелин и даже подмигнул ей своими карими глазами, — мне нагоняи к репутации от Системы не нужны. Да и мальчишке это на пользу пойдёт. Вот, как раз за едой мне сейчас и сбегает…