Начало

Дьяченко Алексей Иванович

Повсюду газеты с фотографиями Горбачёва. Наш флаг рядом с американским. Даже не верится. Всё время были врагами, противниками и вдруг стали сразу закадычными друзьями. Ни в чём меры не знаем. В средствах массовой информации прекратили всякую критику Америки. Ждём ратификации договора в Конгрессе.

После работы поехал в «Школьник», на «Добрынинскую», оттуда в ЦУМ, затем на Арбат, потом в Дом книги. Искал ежедневник на 1988 год. Не нашёл. По Арбату прошёлся два раза, остановился у кооператора, съел две сосиски и выпил сбитня с вишней.

10 декабря 1987 года, четверг

Ходили

с Борькой на Загородное два раза, в десять и в тринадцать часов. Взяли у Маринки карты и играли ими в «буру». Маринка давала с условием, чтобы только не играли. «Нет, нет, зачем нам это? Погадаем и вернём». С Борькой обыграли в домино Толю и Колю, они очень обиделись.

После работы заехал домой, съел куриный суп и отправился в клуб ЗВИ. Там сегодня фильм Милоша Формана «Пролетая над гнездом кукушки». Я походил перед фильмом в фойе и никого из знакомых не заметил.

За моей спиной в кинозале уселись две подруги, которые нарочито громко стали что-то обсуждать. Я обернулся. Одна из них мне понравилась, решил познакомиться с ней после фильма. Но после просмотра картины я стал совсем другим человеком. Настоящее искусство очищает душу от скверны. И мою душу картина очистила от скверных помыслов. Фильм поразил меня игрой актёров. Игра была безукоризненной.

Подходила ко мне цыганка Вера, она опять с прежним кавалером, дала свои координаты. И координаты своей старшей сестры Ларисы. Лариса настолько яркая и колоритная, что будь моя воля, я снимал бы её в каждом своём фильме. Хотя ей уже лет тридцать.

Много мечтаю, подбираю актёров. Я король без королевства, генерал без армии. Да и генерал ли?

11 декабря 1987 года, пятница

На работу приехал в восемь двадцать, ворчащей себе под нос Строгановой включил лифт на Лабораторном корпусе и, возвращаясь на объект, встретил Таню. Она шла рядом с лысым радистом Юрой и несла в руках коробки с пирожными. Я спросил: «Мне кусочка не останется?», — «Не знаю», — ответила она.

Всё это время я не звонил, не ходил к ней, и на душе нет покоя. Женщины в лифте сказали мне зло: «Смотри, сломают тебе голову, за какую-нибудь». Эти слова подействовали на меня убедительно.

Попробовал разобраться в комсомольских бумагах, — не смог. Взял учебник русского языка за 5—6 класс, стал изучать. Но так же безрезультатно.

Стали известны суммы выигрышей в «Спортлото» 5 из 36-ти. За три номера дают по восемь рублей. У нас две карточки. Суммируя с двенадцатью рублями с прежнего тиража, — двадцать восемь рублей. Добавим два рубля и сыграем в третий раз, последний.

Глава 7 Аванс от Тани. Пантомима

12 декабря 1987 года, суббота

Разбудила мама в десять часов, сказала, что звонит Борис. Он звонил уже второй раз, в девять меня не стали будить. Мы собирались с ним на барахолку у станции метро «Рижская».

Встретились на «Октябрьской», без труда добрались до «Рижской» и, выйдя на улицу, поняли, что долго нам не продержаться. Холод, ветер, — всё, что не нужно. Тем не менее походили, посмотрели, поговорили.

Взяв у Женьки заморские трусы, я их собирался отдать в качестве образца портнихе. Она обещала по образцу сшить какие угодно. Но её не нашли. Я чуть было не купил

красный галстук. Женщина просила шесть рублей, я брякнул — три. Она — пять, я — четыре. Женщина упёрлась и ни в какую. «Дешевле пяти рублей не отдам». И слава богу, так как красный галстук мне был не нужен.

Кроме барахолки, походили и по колхозному рынку. Борис купил сыну яблоки, жене воздушную кукурузу и мы поехали по домам.

Дома случилась неприятная сцена. Мама была на нервах, стала меня ругать за что-то незначительное. Я ей резко ответил. И своим ответом довёл её до слёз. Мама не просто заплакала, а разрыдалась.

После смерти отца она беспричинно нет-нет, да расплачется. А тут ещё я со своим норовом. Случилась ссора на пустом месте, за которую мне стыдно.

Я переношу мамины слёзы очень болезненно. Старался отвлечься, стал читать «Братьев Карамазовых», затем Рубцова. Перешёл на БСЭ и всё напрасно. Сердце ноет и болит. Смотрел фильм «Лурих на арене», следом за картиной передача «Взгляд». О снежном человеке заявили окончательно и бесповоротно: «Он существует и живёт на Алтае». Показывали рисунки очевидцев и мутные кадры кинохроники.

13 декабря 1987 года, воскресенье

Утром мама разбудила в одиннадцать часов. «Утренняя почта» началась не в одиннадцать, а в десять минут двенадцатого, но ждал я её не напрасно. Повторили передачу «До и после завтра». Пародировали всё, что только есть смешного и пошлого на телевидении. После «Утренней почты» звонил Женька, мы встретились на «Рижской».

Я, Игорь и Женька бродили по барахолке. Больше смотрели и подкреплялись сладостями. Запомнился продавец марионетки, он продавал страуса на ниточках и приговаривал: «Летает, плавает, просит прощенья. Ходит реликтовой, всеми забытой, пьяной походкой». Все с удовольствием смотрели, слушали, но никто не покупал его страуса.

С Женькой и Володей ходили в клуб ЗВИ на картину Федерико Феллини «Джинджер и Фред». После картины мы с Женькой поехали в кинотеатр «Зарядье», на фильм «Близнец» с Пьером Ришаром. Кроме нас с Женькой комедию смотрел Игорь с невестой.

После фильма мы полюбовались на смену караула у мавзолея и прогулялись по вечерней Москве. Какая же красивая Красная площадь была сегодня! Сухой снег валил хлопьями, прожектора освещали полнеба. Кремлёвские стены меня просто очаровали.

Приехали гости из Донецка. Двоюродный брат, Саня Томах.

14 декабря 1987 года, понедельник

На Лабораторный корпус ходили вчетвером. Толя, Коля, я и Борис. Бориса оставили в машинном, втроём мудрили вокруг лифта. Сказать точнее, мудрили Толя с Колей, я сидел на батарее и дремал.

В результате Толя с Колей, так ничего и не сделали, они только спирт пьют хорошо, закрыли дверь шахты и поднялись в машинное. Там нашли спящего Бориса. Его разморило, он и заснул.

Ходили с Толей к Николаю Ивановичу, поздравляли тех, кому с первого декабря увеличена зарплата. Поздравляли Строганову. Николай Иванович попросил меня задержаться и пожаловался на Ломакина. «Он хоть и не комсомолец, но молодой парень и работает рядом с тобой. „Пропесочь“ его, Андрей». Я и «пропесочил». Юра, обиженный таким к нему отношением, побежал к Николаю Ивановичу. Он не привык ещё к заспинным разговорам. После чего пил с Толей и Колей и, не переставая, жаловался на дрянное руководство.