Начинающий блоггер или месть бывшей жены
Шрифт:
Ничего не ответил, только согласно кивнул головой, прижимаясь ко мне, пряча в моих объятьях свое лицо. Мужчины же не имеют права на такие слабости, как слезы. Такого же мнения, вероятно, был и Айсберг Дмитриевич, скрываясь в общем коридоре.
Уже в машине дала волю слезам. Айсберг Дмитриевич с пониманием отнесся, предоставляя полную свободу моему слезоизвержению.
— Теперь все будет хорошо, — повторял он, поглаживая мою руку. Я мысленно вторила ему, заучивая эту мантру.
Вечером мы сообщили самым близким родственникам — Свете и Ольге Ивановне, о том, что являемся новоиспеченной ячейкой общества,
Наверное, определение — ошарашенные — хорошо бы подошло их реакции на новость о появлении в нашей семье Кирилла. Это можно было понять. У одной в одночасье появился младший брат, у второй внук.
Рассказали о состоянии здоровья мальчика только Свете. Не стали расстраивать Ольгу Ивановну. Расскажем уже после операции. Когда все будет хорошо. Будет ведь?..
Со следующего дня для нас началась бюрократическая эпопея. Начальным этапом стал паспортный стол со своими порядками, нравами, недовольствами. Конечно, стало удобнее, имея возможность предварительной записи, однако, ощущение, что ты обязан отдать свою почку за паспорт с новой фамилией, осталось.
Наконец, получив новый документ, удостоверяющий личность, я таки воззрилась на фото этой самой личности. Самородова Людмила Константиновна смотрела на меня из под ламинированной пленки уверенным взглядом. Заострившиеся черты лица после моего похудения сглаживались едва заметной улыбкой. Темное каре, густая челка сделали меня на фото моложе, словно картинка спорила с находившейся параллельно от нее датой рождения.
Конечно, каждый день мы проводили с Кириллом. Чаще всего это случалось вечером с пяти до шести. В последний разрешенный час для посещений. В остальное время были заняты делами фирмы и сбором необходимых бумаг.
Когда же с бюрократической составляющей было покончено, по крайней мере, на этапе, когда рассматривается твоя возможная кандидатура для оформления временной опеки, к нам домой пожаловали сотрудники социальной службы для проверки условий будущего проживания ребенка.
Конечно, Галина Сергеевна предупредила нас об этой проверке. Я заранее договорилась с клининговой компанией, которая вычистила и без того опрятный дом до скрипа.
Мы знали, что именно сегодня должно состояться это важное событие. Но выдать Галину Сергеевну не могли. Поэтому, когда раздался звонок в домофон, Самородов ледяным голосом поинтересовался, кто же пожаловал к нам на улицу Строителей. Работники социальной службы представились. Айсберг Дмитриевич нажал на кнопку, предоставляя возможность пройти на территорию.
— Надо было встретить их, Саша. Вон, смотри, какая злая. — Я указала на экран, на который выводилось видео с камер наблюдения, где как раз проплывало недовольное лицо одной из проверяющих.
— Не нервничай, Мила. Все будет нормально.
Ох, хоть бы, хоть бы.
Наконец, делегация в составе трех человек прибыла. Главнокомандующей была Мария Семеновна. Именно ей нам предстояло понравиться. Галина Сергеевна предупредила об этом. Только вот волосы, собранные в тугой пучок на затылке, отсутствие всяческих эмоций, кроме явного раздражения и губы, сомкнутые в белесую складку,
— Пока дойдешь, все ноги попереломаешь, — раздался недовольный голос женщины, делающей вид, что не замечает нас.
— Ребенку раздолье для игр, — не растерялся с ответом Самородов.
Мария Семеновна повернулась на голос. Воззрилась на нас недовольным взглядом.
— Добрый день, — поздоровалась я. — Проходите, пожалуйста.
Я указала на открытую входную дверь. Работники социальной службы вошли в дом. И тут началось…
Проверка первого этажа заняла около часа. Начальной точкой по траектории движения оказалась кухня. На ней мы и остановились.
Холодильник был проверен на наличие всех нужных продуктов. В нашем их оказалось в избытке. Расточительно. Зачем баловать ребенка с ранних лет. А не понравится ребенок, вернете его в детский дом. А там не будет такого разносола. Вот и стресс, срыв, наркотики и алкоголь.
Крепко сжала руку Самородова, готового ответить Марии Семеновне колкостью. То, что это будет колкость я не сомневалась.
Когда с кухней было покончено, мы, всей честной компанией, переместились в гостиную. Светлая комната с окнами в пол и выходом на террасу. Диван, кресла, плазма со всей атрибутикой для домашнего кинотеатра.
— И как, по вашему, ребенок должен учиться, имея столько развлечений? — вопросила Мария Семеновна.
— Уберем, — ответила я, перебивая Айсберга Дмитриевича.
Прошли в дальние помещения. Бильярдная, домашняя сауна с выходом в бассейн, джакузи. Мария Семеновна промолчала, только ручка стала сильнее скрипеть, делая очередные пометки на листах.
Надо было привезти ее на съемную квартиру в дом у мусорных баков. Тогда она была бы вполне счастлива, успокоенная своим наблюдением, что кто-то живет хуже, чем она. По моему, на проживание ребенка в той квартире легче можно было получить разрешение. По крайней мере от Марии Семеновны.
Затем последовала проверка второго этажа. Наша спальня была первой. Женщина заглянула даже под кровать, вероятно, ища компромат. А в гардеробной, так и вовсе, простучала стены, наверное ища вход в потайную комнату.
Так, ничего интересного и не найдя, вернулась в спальню. Воззрилась на железные круги — крепления пилона. Сначала долго рассматривая верхнее, затем нижнее, рисуя в своем воображении ответ для чего они здесь.
— Что это такое? — спросила она. То ли не догадалась, то ли, наоборот, хотела подтвердить свои подозрения.
— Ох, здесь раньше был пилон. От бывшей девушки Александра Дмитриевича остался. Представляете, Мария Семеновна! Куда мир катится! — заговорщицки проговорила я. — Конечно, я сразу настояла на том, чтобы это было убрано отсюда. Вот нравы пошли, да?!
В этот момент мне даже показалось, что женщина немного оттаяла. Все мы вчетвером воззрились на предполагаемого виновника всех непотребств. Самородов лишь развел руки в стороны, говоря, что это все дела минувших лет. А сейчас он поумнел.
"Прости", — одними губами прошептала я, когда следом за женщинами выходила из спальни, на что Самородов ответил щипком моих ягодиц. Предостерегающе зыркнула на него. Еще не хватало, чтобы Мария Семеновна стала свидетелем брачных игр Самородова. Да она нас тут со всем внутренним содержимым сожрет.