Начинающий блоггер или месть бывшей жены

Руж Роксэн

— Ты же обещала меня никому не отдавать, мама!

И исчез. Как будто и не было в моей жизни Кирилла.

— Мила… — Александр тряс меня за плечо, пытаясь вернуть в реальность. хоть и с трудом, но сбросила с себя последние путы кошмара, который, вероятно, навсегда теперь останется со мной.

— Все нормально, Саша. Просто кошмар приснился, — глухо ответила я.

Нет, я никому не позволю отнять у меня сына.

Решение было принято. Я сама встречусь с бывшим мужем и возьму у него эту характеристику.

Память уже не жалит, мысли

не бьют по рукам…

Утром я проявила всю силу своей выдержки, как эмоциональной, так и физической. Стоически, если можно применить это слово к горизонтальному положению моего тела, изображала из себя спящую царевну. И даже нежный поцелуй царевича не смог скинуть с меня путы притворного сна. Что касается физической выдержки — обычно к девяти утра я, толкаемая природными потребностями и моим подросшим чудом, посетила бы уборную уже несколько раз. Сегодня же с замиранием мочевого пузыря ждала, когда муж, уже таки, отправится работу работать.

Вот тебе и бег с препятствиями! Я пыталась быстро дотопать до туалета, отлично применяя на практике пингвинью походку.

До обеда я собиралась с силами и мыслями, как правильно построить с Шольцем разговор. Решила придерживаться тактики «а-ля экспромт».

Накормив сына обедом, я все-таки решилась. Долго промучилась, пытаясь возвратить Шольца из черного списка. Да, зашвыривать бывшего мужа в место для неугодных, как оказалось, было намного проще и приятней.

А когда-то знала цифры его номера назубок. Сколько же мусора я раньше запоминала. На ум пришли слова из песни: «…память уже не жалит, мысли не бьют по рукам…». Я тебя посылаю к лысым чертям. Конечно, последняя строчка уже моя, а не замечательного Игоря Талькова, но к моей ситуации подходит отлично. Вот, получу свою характеристику, и следуйте, Эдуард Владславович, прямо по указанному вектору.

Вдох-выдох. Звонок. Гудок, Ответ.

— Слушаю, — прозвучал в трубке удивленный голос бывшего мужа, словно он спрашивал у меня, слушает ли он.

— Эдуард, здравствуй. Это Людмила, — я решила на всякий пожарный представиться, вдруг он давным-давно стер мой номер с памяти телефона. Хотя, почему тогда такой удивленный голос.

— Соскучилась? — голос сменился уже на самодовольный. Да, удивленный Шольц мне был больше по душе. Более понятен.

Проигнорировала его вопрос. Хотя и было желание высказаться по этому поводу парочкой горячих выражений.

— Эдуард, мне нужно с тобой встретиться, решить один вопрос. Удобно тебе сейчас? Я могла бы подъехать…

Шольц не дал мне договорить, просто продиктовав адрес и отключился. Я тут же загуглила свое место назначения, боясь, что оно окажется очень злачным, куда замужние женщины в интересном положении не ходят.

Нет, это оказалось административное здание с множеством офисных помещений. Отлично.

В одежде я соблюла дресс-код полного официоза. Хотелось обозначить жесткие рамки нашего разговора, пусть он и будет иметь личный характер. Брючный костюм, сшитый специально для работающих "беременяшек". Его я приобрела недавно, заранее готовясь к

слушанию нашего дела в суде.

Позвонила Свете. Попросила посидеть с младшим братом. Света с радостью согласилась. У них с Кириллом сразу сложились хорошие отношения, наверное, они нашли друг в друге недостающую частичку самих себя.

Сначала я отвезла Кирилла, затем уже направилась на встречу с бывшим мужем.

Корпоративное здание представляло собой множество офисных помещений и если бы не щиты-указатели, то я бы до вечера гуляла по этому муравейнику.

Нужный мне офис нашла с третьей попытки. Табличка на двери гласила ООО "Землестрой-плюс". Мдааа, фантазии на большее не хватило видимо.

Открыла дверь, которая вела сразу в приемную. Если это и есть Землестрой-плюс, боюсь представить, как тогда выглядит Землестрой-минус.

Меня встретила пара знакомых глаз. Виктория восседала за столом с таким царственным видом, словно ее в данный момент снимают для глянцевой обложки журнала. А меня, оказывается, уже ждут.

— Добрый день, Виктория. — Я не стала ломать комедию. Взрослые же люди. — Эдуард Владславович у себя?

— Вам назначено? Как я могу вас представить? — Видимо, Виктория была со мной не согласна в плане комедии. Или я ошиблась, нарекая ее взрослым человеком.

— Людмила Константиновна, бывшая супруга. — представилась я, озвучивая и без того всем известный факт.

— Присядьте, я сейчас узнаю, свободен ли Эдуард Владславович.

Я присаживаться не стала, наблюдая за медленно передвигающейся девушкой. Захотелось ударом своей ноги добавить ускорения. Ладно, пока мне придется играть по их правилам.

Виктория зашла в смежный кабинет, где, как я предполагала, и находилось обиталище Шольца.

Виктории не было минут десять. Сволочи, специально же издеваются. Тише, Мила, скоро это закончится.

Наконец, дверь отворилась, являя мне довольную Викторию.

— Проходите.

Я вошла в кабинет. Он был больше, чем приемная, но до моего офиса в Землестрое ему было далеко. Не смотря на это, Шольц Эдуард Владславович восседал за своим столом не менее царственно, чем его помощница.

Бывший муж внимательно рассматривал меня, точнее, внимательно рассматривал мой живот.

— Неожиданно, — сказал он. — Проходи, присаживайся.

Я прошла, села на указанный стул.

— Эдуард, у меня к тебе есть небольшая просьба, — начала я, но он меня перебил, нажав на кнопку вызова помощницы.

Виктория зашла тут же, как будто все это время простояла за дверью.

— Сделайте нам кофе, пожалуйста.

Виктория удалилась, как мне показалось, не совсем довольная. Наверное, ей сейчас хотелось бы играть более важную роль, чем просто кофейный потаскун.

— И что это за личная просьба? Денег я не дам.

Еле сдержала нервный смешок. Деньги он не даст. Как теперь жить то после этого, не понимаю.

— Мне не нужны деньги, Эдуард. Мне нужна характеристика от твоего имени. Через две недели состоится слушание о передаче постоянной опеки над моим сыном.