Над бездной
Шрифт:
— Прекратите свою аристократическую возню, Демадьяр, — потребовала она так же резко. — Вы не имеете права выносить приговор этому человеку! Право судить убийцу моего брата принадлежит исключительно мне! И я воспользуюсь этим правом!
Герцог ответил не сразу, он странно посмотрел на Марию. Флореску тоже был смущен и растерян. Граф Баторий делал попытки разрядить ситуацию.
Андрей отметил, как оба золотых рыцаря остановились слева и справа у него за спиной. Однако он не верил, что они могут схватить его. Они не могли
— Графиня, вы можете быть уверены, что мы разделяем вашу боль, — сказал граф Баторий. — Однако…
— Однако Демадьяр дал мне слово, — перебила его Мария. — Или вы уже забыли, герцог, что обещали передать мне и этого человека, и мальчика?
Демадьяр покачал головой.
— Никоим образом, — ответил он с каменным лицом. — Но это было до того, как он проник во дворец и попытался убить меня.
Мария бросила на Андрея почти испуганный взгляд:
— Это… правда?
— Нет, — спокойно ответил он.
Герцог засмеялся:
— Разумеется, он будет это отрицать. Вы ожидали чего-то другого?
— Что вы сдержите свое слово, герцог.
— Но вы должны понять, графиня, — вздохнул Демадьяр. — Я не могу передать Деляну вам, даже если бы хотел этого.
— Он говорит правду, — вмешался граф Баторий и добавил, указав на Андрея: — Деляну совершил несколько тяжких преступлений. Невозможно передать его вам или кому-либо другому, прежде чем он не ответит по закону.
Мария стиснула кулаки. На секунду ее охватила нервная дрожь. Андрей мог себе представить, что происходит у нее в душе. Но она овладела собой и в следующее мгновение, разжав кулаки, отступила на два шага назад.
— Это мы еще посмотрим, — пообещала она зловеще. — В любом случае я не советую вам трогать его.
— Успокойтесь, пожалуйста, графиня, — сказал Демадьяр мягко. — Я понимаю вашу боль, но, к сожалению, пока ничего не могу сделать для вас.
— Видимо, вы не понимаете, о чем идет речь, — холодно возразила Мария. — Если мой брат умрет, вас спросят, почему вы отказались выдать убийцу посланника Ватикана. Вы действительно хотите навлечь на себя гнев Римской церкви?
«Если мой брат умрет?» — подумал Андрей ошеломленно.
И спросил:
— Разве ее брат жив?
— Молчать! — загремел Демадьяр. — Вы имеете право говорить лишь тогда, когда от вас этого требуют.
Но Мария все же ответила:
— Он жив. Не знаю, долго ли протянет. Если он умрет, горе вам, Деляну. По крайней мере, от меня милости не ждите.
Она повернулась к герцогу:
— К вам это тоже относится, герцог Демадьяр. Я знаю, вы не особенно почитаете Римскую церковь, но мой брат — не простой священнослужитель. У него есть всемогущие друзья, которые пожелают узнать, как он погиб, будучи вашим гостем. И подумайте: если турки и в самом деле нападут на Констанцу, понадобятся
Демадьяр не ответил на угрозу, но по нему было видно, что она не произвела на него большого впечатления. Мария вынужденно признала сейчас правду: слово Ватикана в этой части страны не много значило. Хотя Рим и силен, но он далеко. И если турки попытаются взять Констанцу, папа при всем желании не сможет им помешать.
— И все же сейчас я прошу вас уйти, — сказал герцог, помолчав. — Позже я охотно побеседую с вами.
— Не забудьте того, что я сказала, — предупредила Мария.
Повернувшись, она скользнула по Андрею ледяным взглядом и в сопровождении своих рыцарей покинула зал.
16
Нелепый суд продолжался около двух часов и закончился тем, что герцог настоятельно призвал Андрея еще раз все обдумать до утра. Увели его на этот раз не в темницу, где он сидел, а в маленькую комнатку во дворце, которая была не больше его камеры и с такой же надежной дверью. Здесь тоже было массивное железное кольцо в стене, к которому его приковали, однако теперь цепь не так ограничивала свободу движений. В комнате было даже оконце и кое-какая мебель. Очевидно, залом суда Демадьяр пользовался достаточно часто, и поэтому была нужда в такой промежуточной камере для заключенных.
Андрею дали поесть и принесли посудину с водой. Его снова заперли. Но не прошло и получаса, как дверь внезапно отворилась и вошла Мария с одним из золотых рыцарей.
Андрей был поражен. После ее выступления в зале суда он не рассчитывал, что они скоро увидятся; а если и увидятся, то она придет, чтобы перерезать ему горло.
Однако гнев и ненависть исчезли с ее лица. Она была печальна, может быть, немного ожесточена, но гнева в ней не было.
Андрей поднялся навстречу, сколько позволяла цепь:
— Графиня…
— Оставьте эти глупости, Деляну, — сказала Мария усталым голосом. — Я не аристократических кровей. — Она закрыла глаза, помолчала несколько секунд, показавшихся Андрею вечностью, и потом совсем тихо спросила: — Почему?
Андрей понял, что она имела в виду, но не ответил, а посмотрел на стоящего рядом с ней рыцаря. Тот выдержал долгий взгляд, не изменив выражения лица, но в его глазах зажглось мрачное предзнаменование, от которого холод в душе Андрея стал еще резче.
— Я хочу поговорить с вами наедине, — сказал он наконец.
Рыцарь хохотнул и что-то произнес на непонятном Андрею языке.
— Говорите так, чтобы он понимал, — ответила Мария, не повернувшись к своему спутнику. — Оставьте нас одних.
— Я прошу вас, Мария! — возразил рыцарь. — Этот человек…
— Скован по рукам и ногам, к тому же прикован к стене! Что он может сделать мне, Кербер?
Кербер надул губы.
— Это убийца! — сказал рыцарь. — Он опасен и в цепях, и без цепей.