Над маковым полем
Шрифт:
Конечно, не образец публицистического объявления, но завлечь должно было. Андерсен счёл текст довольно интригующим, да и человеческая психика устроена так, что стимулирует откликаться на призыв, дабы не оставаться в должниках. Ответ не заставил себя долго ждать.
«В чём дело-то?» – прилетела весточка от Лоха.
«Написать, что ли, нельзя?» – поддакнул Дали.
«Ух, сатанюги! Сказал же, что только с глазу на глаз поговорим, – не сдавался Андерсен, – так что подтягивайтесь завтра с утречка, а?»
«Дружище, – написал Лохматый, – а если я не один приду?»
«А с кем это?» – удивился Андерсен.
«С ангелами» – как-то размыто и чересчур пафосно ответил Лох.
Андерсену ничего не оставалось, как разрешить приводить
«Ну, тогда и меня ждите» – заинтересовался Дали. Не мог же он пропустить снисхождение крылатых невинных божков.
В Раю
Как-то не сговариваясь, Мэрилин и Лох, словно подобранные с улицы котята без ушей, хором прижились у Купидона. Мэрилин больше не находила сил на хождение по кабакам, да и Лоха всё сильнее изматывали постоянные поиски денег и визиты к счастьедиллеру. Купидон же не умел отказывать и всегда одаривал гостей сахарными улыбками и сладкими словечками вроде «пупсик», «малыш» или «детки». Правда, ему пришлось купить весы и выделить подросткам свою кровать. К счастью, оба были такими худыми, что с лёгкостью уместились бы на одной полке в поезде. Самому Купидону было приятно ухаживать за своими «детками», ему нравилось заботиться о них и видеть себя в роли щедрого папочки.
Постепенно у них сложилась своя рутина, свои ритуалы и традиции. Утро не могло обойтись без взвешивания и слёз Мэрилин, приёмы пищи оборачивались скандалами и долгими уговорами, уборка полностью ложилась на плечи Купидона, и потому в квартире царил постоянный бардак. Раз в неделю троица выбиралась в магазин за продуктами и новыми платьями для их глупой блондинки. Вся женская одежда смотрелась на ней безобразно, но Мэрилин настойчиво скупала изящные костюмы, расшитые пайетками. Не обходила она и шляпки с загадочной вуалью, бесконечно выбирала новый блеск для губ, подчёркивающий её хрупкость и нежность.
– Мне нужен блестящий светло-розовой, – нараспев говорила она и пропадала в лабиринте ароматов и витрин.
Лох бледной тенью шатался за Купидоном, чуть ли не поклонялся ему и суетливо изливал благодарности, когда получал чистые стрелы и, тем более, чистый порошок.
– Спасибо, друг, – мямлил он своим тихим тающим голосом, – спасибо, – повторял он и уединялся, где придётся.
Лохматый не мог представить лучшего расклада и жил только моментами дивных просветлений. Всё остальное время он эти моменты ждал. Несколько раз на дню он парил, качался в облаках, поедал их, словно сладкую вату, катался на единорогах и смотрел на медведей в цирке. На слонов на фонтане. Завороженно глядел на брусничного цвета кровь, завороженно выдавливал свои угревые гейзеры, зависая перед зеркалом, и также завороженно раскачивался в объятиях любви. Часто Лох чесался и, если Купидон задерживался, начинал нудить и требовать Мэрилин, чтобы она отдала то, что своровала.
– Пожалуйста, Мэри, верни мне сахарок, – просил он, – он же калориен. Зачем тебе калории? – ласково бормотал Лохматый, гладя девушку по спине и по ногам-иголочкам, надеясь нащупать заначку. Или, по крайней мере, подкупить её лаской, но девушка только непонимающе хлопала накрашенными веками, словно крыльями яркой бабочки.
Набоковская бабочка
Жизнь в доме Купидона оказывается не такой уж и плохой. Единственное, что раздражает, так это его постоянные нотации в духе «советов от бабушки» а-ля:
«Детка, не занимайся самоедством».
Или:
«Детка, будь объективной».
Или:
«Детка, будь разумной».
Или:
«Детка, будь».
Морали читать может каждый первый незнакомец со двора. Всегда легко занимать правильную позицию, когда не касаешься ситуации. Когда ходишь в стройном аппетитном теле. Когда жрёшь, сколько влезет, и не раздуваешься в боках. Когда не похож на ходячий кусок теста.
Наивный Купидончик –
Мне приходится отказываться от всех этих быстрых углеродов, белков и жиров. От жидкого шоколада. От клетчатки и витаминов. Зато я могу примерять самые узкие плавочки и юбки. Всё, что меня смущает – это исчезнувшая грудь, но её всегда можно создать искусственным способом. Заснуть шары газеты в бюстгальтер. Надеть силиконовые накладки. Прибегнуть к пластической операции.
С каждым приёмом пищи мой мозг становится всё изощрённее. Всякий раз, идя за стол, беру с собой славную сумочку с пухом. Когда Купидон отвлекается на Лоха или просто отворачивается, со скоростью света соскребаю содержимое тарелки в клатч и принимаюсь работать челюстями. Если план А не действует, приступаю к запасному алгоритму действий. Словно шкодливый хомячок, запихиваю как можно больше еды в рот, мелко-мелко разжёвываю её и делаю вид, что глотаю. Если под рукой нет салфетки, то ступаю в туалет и сплёвываю густую смесь в унитаз. Нажимаю на кнопку спуска. Часто выдумываю, как перекусывала в кафе, возвращаясь из супермаркетов. Как покупала мороженое в нашем ларьке. Рожок с воздушными белыми сливками и красными спиральками или вкусно пахнущее эскимо. Но одним из главных моих оружий является раннее пробуждение. Если удаётся проснуться раньше всех, то тут же крадусь в кухню и начинаю тихо шуршать в холодильнике. Очищаю банан и выбрасываю кожуру в мусорное ведро в качестве улики. Саму ягоду прячу в целлофановый пакет, к ней добавляю порцию творога. Затем засовываю прозрачную пиньяту в бежевую сумку покрупнее. Когда предоставляется удобный момент, выбрасываю её в мусоропровод. Делов-то.
Порой мне надоедает Лох. Отвратительный тип с грязным мерзким лицом. Когда смотришь на что-то приятное, к примеру, на свежие эклеры, то зрачок увеличивается. Когда смотришь на Лоха, то зрачок превращается в микроскопическую точку. Или исчезает вовсе.
Мы с ним предпочитаем друг друга не замечать и не разговаривать. Впрочем, однажды, уже в октябре месяце, эта сыпь собрала нас с Купидоном вместе и пригласила в гости к некому Андерсену, чтобы выполнить срочное дело. Я с трудом таскала свои тридцать пять килограммов, но на тусу согласилась пойти. Не могла же я лишить себя перспективных знакомств и возможностей оказаться под сиянием софитов.
Встреча офлайн
Промозглая стылая улица грозится проглотить тебя и переварить без останков. Под стоптанными кедами чавкают мокрые, распластанные по дороге вымазанные листья. Мимо проезжают пыльные жуки-автомобили, похожие на компьютерных мышей, разве что без проводов. Из наушников льётся попса, в горло льётся «Cola Zero», что продавалась по скидке. Нёбо разъедает соль от чипсов «Ley’s» со вкусом зелени и сметаны. В зубах забиты их крошечные осколки. Пальцы и губы лоснятся от масла. Дали норм. Атмосфера налита тяжёлой удушливой влагой так, что верхние этажи скрывает липкий туман. Дважды Дали сбивается с пути, но с помощью синих этикеток с номерами домов находит нужный. Скромная убогая пятиэтажка лепится возле высоких зданий. Те словно грозятся раздавить её, но так и не двигаются с места. Вкопанные исполины. Монолитные великаны.