Над пропастью во лжи

Томченко Анна

И, закрыв калитку на замок, удалилась вглубь сада. Ещё и Петровича выкинула на тропинку, побудет вместо цепного пса.

Глава 5

Разбудили меня петухи. Нет, я, столичная штучка, знала, что эти твари имеют привычку кукарекать, но не в два часа ночи же?! Я выползла с мансарды и спустилась на первый этаж. Тетка за всё время, что я живу здесь, успела мне плешь проковырять своей бессонницей, а сейчас предавалась такому крепкому сну, что богатыри позавидуют. Причём она ещё и храпела, как неплохой трактор, отчего хрусталь в серванте тонко позвякивал. Я прошмыгнула

мимо спальни, и тихонько приоткрыла входную дверь. Прислушалась. Обычно, в это время мы с родственницей только расходимся по постелям, потому что папина сестра – особая охотница до ночных разговоров. Она садится в кресло-качалку, накидывает на ноги плед и затягивается трубкой. Сегодня сценарий испортился: Клавдия измучилась на огороде, вот её и сморило, даже бессонница не стала помехой.

На улице было тихо и немного зябко. Моя сонная голова не отупляла куриного перформанса, поэтому, шлёпая калошами, я пошла к курятнику. На дорогу выскочил Петрович, воинственно разевая на меня клюв. Я чуть богам содержимое кишечника не отдала, поэтому сделала то, что давно желала – выписала птице поджопник. Дуэлянт не оценил моего великодушия, и пошёл в наступление. Он растопырил крылья и поднял гребень. Я матюгнулась и стартанула к сараю. Петух, заметив смущение в стане врага, сиганул за мной, противно выплёвывая «кукареку» на всю околицу. Я дёрнула дверь в хозблок, но та оказалась запертой, оббежала строение и повисла на подоконнике открытого окошка. В темноте нащупала первую хорошую оглоблю и сползла с окна.

В свете луны оглобля оказалась граблями. Ну, ладно. Где наша не пропадала? А наше не пропадало везде! Взвизгнув, для полноты картины и дезориентации противника, я побежала за птицей, подгоняя пернатый зад любимым орудием селянина. Петух квохтал и так недобро вскрикивал, что я заподозрила – лучше мне завтра не выходить из дому.

Загнав супостата в курятник, я решила подпереть его, на всякий случай. Ну как эта диковинная тварь выбирается? Может, вход на абордаж берет. Я подтянула грабли и попыталась с упором пристроить их. Не выходило. Решила разгрести немного земли, чтобы уж точно они не свалились и тут черенок наткнуться на что-то плотное и матерящееся. Я завизжала, ибо какой нормальный человек будет подкрадываться ночью к девке с голым задом? Правильно. Только извращенец! Развернулась и саданула незнакомца ещё раз под дых. При этом так противно голося на одной ноте, что собаки в соседней деревне решили, что тут поминки и подпели мне стройным воем. Мужик согнулся пополам, и попытался выхватить у меня грабли. Я дернула их на себя, но не рассчитала и оказалась пойманой в захват длинных пальцев, что сцепились на моём запястье.

Ветер отогнал облака, и я узнала писателя, который в попытке найти второе дыхание неудачно оступился и начал заваливаться набок. Поскольку мы были в тандеме, мне ничего не оставалось, кроме как выбросить грабли и упасть на мягкое. Мужчина сдавленно охнул, а я так удобно растеклась на нём, что почти не заметила удара о землю.

Мы смотрели друг на друга, как в старых чёрно-белых фильмах. Глаза в глаза. Губы к губам. Вот представьте: ночь, полная луна, мужчина, и женщина на нем. Наше дыхание в унисон, и касание тел близкое. Сейчас он отведёт мои волосы от лица, вдохнёт полной грудью. А потом поцелует, и я превращусь… я превращусь… Ой, да какая к хренам разница, лишь бы не в тыкву.

– Добить решила? – спросил сдавленно

мужчина.

Нет, тыква не такой уж плохой вариант.

– Какого корнеплода ты забыл ночью в моём саду?

Я уперлась руками с двух сторон от писателя и встала в планку. Не рассчитала, и моя коленка как-то неудачно уткнулась в бедро. Прозаик заматерился, а я, подгоняемая адреналином и собственной дурью, взвилась в воздух. Отряхнула колени. Нашла вторую калошу и повторила вопрос:

– Тебе чего не спится?

– Серенады пришёл петь, а то ты просто так не хочешь со мной говорить. С женихом своим бросаешь…

– А где твоя гитара? – нарочно пропустив мимо ушей последнюю реплику, дотошно уточнила я.

– А я акапельно. О донна моя, краски дня догорели, так выйди скорей на балкон.

Меня передёрнуло. Либо голоса у мужчины реально не было, либо он испытывал мои нервы на прочность. В глубине души зародилось мерзкое чувство, что просто бесил.

– Можно без прелюдии? – спросила, и сложила руки на груди.

Писатель встал с земли, сверкнул на меня янтарными глазами, и внутри что-то дёрнулось. Я шикнула и зарубила в зародыше это прелюбодейное что-то.

– Я хочу тебя нанять, – серьезно и очень твёрдо. А я не оценила и заржала. Аж хрюкнула один раз. Но моё веселье не было оценено. Мужчина просто наблюдал за моей истерикой.

– Зачем тебе глупый ребёнок, которому папа всё покупает? Или решил сам поиграть в папика?

Ночного воздыхателя перекосило, словно он простокваши хлебнул. А я ехидно улыбнулась. Не надо было по дороге до тётки надо мной издеваться, потому что я ещё и злопамятная.

– Я навёл справки. Ты на самом деле хороший фотограф, – он процедил это как-будто сам факт моей гениальности наносил его эго непоправимый ущерб. – Мне понравились твои работы…

– Поздравляю, – неискренне сказала я, всматриваясь в ночное небо.

– С чем? – не понял ночной гость.

– С прозрением.

Глава 6

Собеседник насупился. Я пожала плечами, и уже намылилась вернуться в дом. Мы же помним, что мне не интересны предложения от всяких холёных мужиков? Помним же?

– Пока я свободен, мне хотелось бы отснять контент на ближайший год.

– Увы, я не свободна…

– Ты целыми днями гоняешь кур и сидишь в грядках.

– Откуда ты знаешь, чёртов сталкер?

– Проходил несколько раз мимо. Тебе нечем заняться. Поможем друг другу?

Он шагнул навстречу. Я – от него. Потому что как только он ко мне прикоснётся, я растеряюсь. И на многое соглашусь. В прошлый раз я как невменяемая весь день ходила и гладила своё запястье. Не надо мне сейчас этих непонятных прикосновений.

– Нет, – я похлопала мужчину по плечу и обошла. – Я слишком занята…

– Чем?

– Я в отпуске… Творческом! – нашлась в последний момент, и скорчила умильную моську.

– Сколько ты хочешь? – грозно и решительно спросил собеседник. А я фальшиво очаровалась. Прикинула, что если сейчас заряжу несусветную стоимость, то он сам откажется от бредовой затеи.

Я назвала шестизначную сумму. Мужчина округлил глаза.

–Ты ничего не попутала? Я тебя фотографом хочу, а не просто хочу.

– Ой, как-будто элитная девочка стоит дешевле, – со знаменитым одесским акцентом отбрила я.

– Намного! – возмутился писатель. И тут-то и наступил любимый для меня момент – торг.