Над строками Нового Завета
Шрифт:
Кто этот юноша? Когда-то было высказано предположение, что евангелист запечатлел в этой фигуре самого себя. Я всегда сравниваю евангельский текст с иконой. Как на иконе мастер нередко изображает где-то сбоку самого себя, так и здесь вполне вероятно появление автопортрета – как бы на полях евангельского текста.
Он, этот юноша, был завёрнут в покрывало по нагому телу. Почему? Приходится домысливать ситуацию. Вероятно, когда этот юноша уже лёг спать, он оказался свидетелем чего-то необычного, выскочил из постели, завернулся в то, что попало под руку, и кинулся вслед за Иисусом и апостолами. Возможно, он был свидетелем Тайной Вечери, возможно, видел, как Иисус ушёл вместе с учениками в Гефсиманский сад и потом молился там или как Его схватили. Так или
Когда в первые десятилетия XX века Евангелие от Марка было прочитано именно под таким углом, сразу сложилось мнение: это просто свидетельство, документ, бессистемный набор фактов – подлинных, свежих, не подвергнувшихся никакой обработке. Следовательно, это очень хорошее первоначальное свидетельство евангельской проповеди. Но когда начинаешь читать Марка внимательнее, понимаешь, что вместе с тем это текст, от начала до конца довольно хорошо продуманный. До нас дошли сотни и сотни фрагментов Евангелия от Марка, записанных для личного пользования на маленьких клочках папируса. Эти фрагменты – цитаты того текста, который мы читаем сегодня. То есть никаких черновиков не было. Можно сделать важный вывод: как и Евангелие от Матфея, текст Марка был записан уже в готовом виде. Это не случайные записи и не мемуарные наброски свидетеля, а хорошо заученная, изначально запечатленная в памяти десятков людей проповедь, когда сначала всё встало на свои места, а потом уже было записано. Это проповедь, которая передавалась из уст в уста, в которой (не в ущерб её подлинности) присутствует чёткий замысел. И его легко обнаружить.
Как начинается Евангелие от Марка? «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия…» (1: 1). Чем заканчивается рассказ Марка о смерти Иисуса на Кресте? Сотник, стоявший возле Креста, восклицает: «… Истинно Человек Сей был Сын Божий» (15: 39). В первой главе, когда рассказывается о Богоявлении, глас с небес говорит: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение» (1: 11). Эта же тема звучит в вопросе первосвященника: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» (14: 61). И Пётр на вопрос Христа: «А вы за кого почитаете Меня?» – отвечает: «Ты Христос» (8: 29).
Наверное, именно этот стих и надо считать сердцевинным (он и находится как раз в середине Евангелия). До этого восклицания Петра: «Ты Христос» в Евангелии высвечивалась одна важная тема. На ней необходимо остановиться.
Иисус исцеляет больного и говорит духу, которого Он изгоняет: «… Замолчи и выйди из него» (1: 25). Дальше рассказывается об исцелении многих: «И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов и не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос» (1: 34). Затем, исцеляя прокажённого, Иисус говорит ему: «… Смотри, Никому ничего не говори…» (1: 44). А возвращая жизнь умершей дочери Иаира, Спаситель «строго приказал им, чтобы никто об этом не знал» (5:43). Рассказывая об исцелении глухонемого, евангелист снова подчёркивает: «И повелел им не сказывать никому. Но, сколько Он ни запрещал им, они ещё больше разглашали» (7: 36). И наконец, исцеление слепого, который произносит замечательную фразу: «Я вижу людей. Они как деревья, но ходят» (8: 24). (Перевод наш. – Г. Ч.) Это место очень неудачно передано в Синодальном переводе: «вижу проходящих людей, как деревья». Непонятно, о чём идёт речь. Слепой на самом деле привык, нащупывая дорогу, обхватывать руками деревья. И вот наконец теперь он видит людей: «Они как деревья, но ходят». Это ещё одно свидетельство потрясающей истинности, свежести евангельского текста – не причёсанного и не украшенного. Рассказывая об этом исцелении, евангелист опять говорит: «И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении» (8: 26).
И так, вплоть до момента, когда Пётр воскликнул: «Ты Христос» (8: 29), Иисус запрещает
Спаситель приходит в этот мир втайне. Поэтому Его проповедь обычно связана с тем, что мы называем мессианской тайной. Да, Он исцеляет людей, потому что не может не исцелять. Он воскрешает умерших, потому что не может не протянуть руку помощи тем, кому плохо. Но Он запрещает разглашать это, ибо тогда люди начнут стремиться к Нему не потому, что Он есть воплощённая Истина, а потому, что Он чудотворец. И тогда они потянутся к Нему лишь затем, чтобы получить какую-то корысть, выгоду. Вот этого Спаситель боится больше всего.
Мы знаем по двухтысячелетнему опыту Церкви, что вера кончается в тот момент, когда человек хочет что-то с этого иметь: здоровье, успех в жизни, квартиру, работу или ещё что-нибудь. В «Откровенных рассказах странника» говорится о трёх путях, которые ведут к Богу. Первый – путь раба, который трудится из страха перед адскими муками. Этот путь страха начисто отрицается Евангелием, хотя в средние века люди обращались ко Христу, именно страшась будущего. Второй путь – путь наёмника, который надеется своей честной работой заслужить награду у Бога. Это как раз тот путь, по которому могут пойти люди, если увидят в Спасителе не своего друга и Брата, разделяющего все горести и радости этой жизни, а всемогущего чудотворца. Наконец, третий путь – тот, который выбирает для себя странник в «Откровенных рассказах». Это путь любви, когда не возникает вопроса: а что даст эта любовь? Когда ясно одно: быть вне Христа невозможно. Жизнь без Него невыносима. Можно быть только со Христом.
Блестящий ответ на такую постановку вопроса даёт евангелист Марк: с первых строк повествования мы видим Иисуса в окружении Его учеников. Его миссия, Его служение, Его путь теряют всякий смысл, если Он один. Евангелие от Марка – это Евангелие, в котором Иисус, апостолы и ученики всё время идут вместе. Таков путь христианина – путь ученика, который не спрашивает, зачем он здесь, вместе со своим Учителем. У него просто нет другого пути: он со Христом, потому что он не может быть без Него.
Когда Пётр восклицает: «Ты Христос», – тайна Мессии перестаёт быть тайной. Ещё раз обратим внимание. – в начале Евангелия звучат слова о Сыне Божием, в конце – сотник восклицает: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (15: 39).
В середине Евангелия от Марка апостол Пётр говорит: «Ты Христос», и мы уже знаем, что Он – Христос. Читая первые главы Евангелия, мы научаемся говорить с Ним и слушать Его. Мы проходим за Иисусом очень трудный путь осознания того, что Его миссия связана с Крестом, с позорной смертью. Вторая часть Евангелия посвящена именно этому – три раза по дороге в Иерусалим Иисус говорит ученикам о Своей смерти, о казни, которой Он будет подвергнут, о том позоре, который Ему придётся пережить. Им очень трудно принять всё это в свои сердца, хотя у них уже есть опыт личного общения с Ним.
Вот так и мы: читая первые восемь глав, мы, казалось бы, тоже накапливаем опыт общения со Спасителем. Тем не менее в наше сознание очень трудно входит всё последующее. Нам всё время хочется, чтобы Страстная пятница не была таким днём, каким она является уже много веков – днём заупокойной службы. Нам всё хочется видеть в христианстве какую-то силу. А Евангелие от Марка показывает нам, что христианство – это просто жизнь во Христе. В Евангелии нет никакой системы, никакой теории и никакого особого учения. В нем есть Христос.
В Евангелии от Марка, повторю, нет ничего такого, чего бы уже не было у Матфея или Луки. Вернее, у Марка есть только один текст, которого нет в других Евангелиях, – маленькая драгоценная притча Иисуса о семени, брошенном в землю:
«… Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю; и спит, и встаёт ночью и днём; и как семя всходит и растёт, не знает он. Ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва» (4: 26-29).