Над строками Нового Завета
Шрифт:
И Богородица ещё до рождения Спасителя воздаёт благодарность Богу за то, что Он «вознёс смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем» (Лк 1: 52-53).
Если в мире есть богатые, то есть и нищие. Но важно, чтобы и богатые тоже почувствовали себя нищими – почувствовали, что у них самих ничего нет, а то, что есть, – это не их, а Божие, данное Богом. Тогда у них появится осознанная потребность отдавать то, что у них есть.
Евангелие женщин
Евангелие от Луки – это ещё и Евангелие женщин. Нигде в Новом Завете не присутствует так много женщин, как в этом, третьем Евангелии. Это черта эллинистической культуры того времени: греки уже допустили женщину в общественную жизнь, тогда как в Палестине она остаётся малозаметной. А у Луки присутствие женщин очень заметно.
Прежде всего это Матерь
Наконец, Марфа и Мария, к которым Иисус приходит в Вифанию. Марфа принимает Его в своём доме, а Мария сидит у ног Иисусовых и слушает, что Он говорит. С точки зрения Талмуда, в котором сказано, что мудрость женщины – в веретене, это почти скандал: участие женщины в богословских разговорах, с точки зрения правоверного иудея, абсолютно недопустимо.
В Евангелии от Луки мы находим притчу о потерянной драхме (женщина теряет одну из десяти драхм, а потом ищет её). Она как бы дополняет притчу о закваске, которую женщина кладёт в тесто, – эта притча есть и в Евангелии от Луки, и в Евангелии от Матфея. Итак, женская тема в Евангелии от Луки – не принципиально новая, но здесь она подчёркнута.
И Марфу, и Марию мы встречаем не только у Луки, но и в Евангелии от Иоанна. Когда умирает Лазарь, Иисус приходит в Вифанию к Марфе с Марией. Именно отсюда, из этого текста, становятся ясны роль и место каждой из них.
Часто думают: какая молодец Мария – сидит у ног Иисуса и слушает Его слово. А Марфа, вместо того чтобы ловить каждое слово Спасителя, хлопочет по хозяйству!
Но из Евангелия от Иоанна мы узнаём об этих двух сестрах нечто более важное… Умер их брат Лазарь. Иисус приходит к ним в деревню. «Марфа, услышавши, что идёт Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома» (Ин 11: 20). Та самая Мария, которая сидела у ног Христа, внимая каждому Его слову, просто плачет. Она сражена скорбью, но из этой скорби ничего не вырастает. Марфа же говорит Иисусу: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой; но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день» (Ин 11: 21-24).
Она дважды произносит слово «знаю». Иисус в ответ на это говорит: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему?» (Ин 11: 25-2б).
И вдруг Марфа, та самая Марфа, которая в Евангелии от Луки гремит посудой, восклицает: «Верую!» Она совершила тот прорыв к Богу, к вере, который в данный момент оказался невозможным для Марии…
Мы все много знаем о Боге, но часто при этом мало верим. Более того, чем больше знаем, тем меньше верим. Хлопотунья Марфа сделала шаг, который не в силах была сделать молитвенница Мария: шаг от знания о Боге к вере в Него.
Вероятно, каждый из нас должен пройти путём Марфы. Путь этот очень сложен, но Марфа проходит его, может быть, именно потому, что, когда Спаситель пришёл к ней в дом, она подумала, что прежде всего Его надо накормить. А мы очень часто поступаем наоборот: хотим прежде всего внимать Христу и забываем о том, что Спаситель говорит: «… Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал – и вы напоили Меня…» (Мф 25: 35).
Вот это и сделала Марфа. Её укоренённость в реальной жизни и дала ей мистическую силу прийти от знания о Боге «по книжке» к реальной вере в Бога, к реальной встрече с Ним. Важно понять, после каких слов Марфа, отказываясь от своего «я знаю», восклицает: «Я верую!» Вспомним, она говорит: «Знаю, что воскреснет в воскресение». Христос отвечает на это: «Я есмь воскресение». Вот тут-то Марфа и восклицает: «Верую!» Она выказывает убеждённость и веру не в какое-то абстрактное воскресение (как у Н. Н. Фёдорова – люди воскреснут, но Христос тут оказывается ни при чём), а в воскресение во Христе, через личную встречу с Ним. Только такое воскресение приводит от знания о Боге к вере в Бога.
Очень часто люди не веруют только по одной причине: они прочитали массу книг, всё выучили, как-то систематизировали в уме, в памяти, – но Сам Христос
Таким образом, и Евангелие от Иоанна (в 4-й главе которого, добавим, Иисус беседует с самарянкой у колодца) тоже можно назвать Евангелием женщин. Как и Евангелие от Матфея, где на первой же странице, в родословной Иисуса, среди мужских имён упомянуты четыре женских: Зара, Фамарь, Рахава и Руфь. Казалось бы, с точки зрения иудейской традиции это невозможно – женское имя в родословной. Но тем не менее женщины названы – и не случайно! – на первой странице Нового Завета. Однако в большей степени именно Евангелие от Луки является Евангелием женщин. Здесь женская тема как бы выдвинута на передний план. Когда мы отмечаем какие-то особенности того или иного Евангелия, это не значит, что того же вовсе нет в других Евангелиях. Оно там есть, но не так ярко выделено – вот и вся разница.
Евангелие детей
Евангелие от Луки – это ещё и Евангелие детей. Именно здесь мы читаем о том, что Предтеча, ещё не родившийся, пляшет во чреве своей матери, радуясь тому, что Матерь Божия и Младенец Иисус, тоже ещё не родившийся, пришли к ним. Предтеча, пляшущий во чреве матери, – это совершенно удивительный образ в Новом Завете, удивительный знак того, что жизнь человеческая начинается ещё до рождения.
В Ветхом Завете царь Давид пляшет перед ковчегом, а в Новом Завете Предтеча пляшет перед Матерью Божией, которая с первых веков христианской Церкви именуется в гимнографии Ковчегом Нового Завета. «Радуйся, святых большая, радуйся, Ковчеже, позлащённый духом», – так говорится в византийском акафисте. «Молись за нас, Ковчег Завета», – говорит латинская литания. В традиции Восточной Церкви (в меньшей степени – Западной) Матерь Божия воспринимается как Ковчег Завета для нас.
Младенца Иисуса в яслях и двенадцатилетнего Иисуса в храме мы встречаем только в Евангелии от Луки.
Спаситель благословляет детей. Эта сцена есть у всех трёх синоптиков – Матфея, Марка и Луки, но в Евангелии от Луки ей предшествуют сцены, о которых шла речь выше: пляшуЩий во чреве матери Предтеча, Христос в яслях и двенадцатилетний Иисус в храме.
Евангелие молитв, храма и Церкви
Евангелие от Луки – это Евангелие молитв. Именно здесь подчёркивается, как молится Сам Христос. Именно здесь ученики просят Иисуса: Господи, научи нас молиться. Именно Евангелие от Луки содержит такие удивительные молитвенные тексты, как «Ныне отпущаеши», или «Благословен Бог» или «Величит душа Моя Господа». Именно в этом Евангелии когда совершается чудо Боговознесения, свидетели его начинают хвалить и славить Бога. Эти слова хвалы вообще характерны для Евангелия от Луки.
Коль скоро Евангелие от Луки – это Евангелие молитв, а место молитв – это храм, то третье Евангелие, вероятно, можно назвать и Евангелием храма, потому что здесь буквально с первых и до последних строк постоянно упоминается храм. Первая сцена Евангелия от Луки происходит в храме. И в конце Евангелия мы тоже оказываемся в храме: именно здесь после вознесения Иисуса пребывают Его ученики, прославляя и благословляя Господа.
В храме двенадцатилетний Иисус говорит с учителями. В храм приходят для молитвы мытарь и фарисей. В храме пребывает Бог. Храм потому место молитвы, что это место присутствия Христова в нашем мире, место присутствия Божия. Но Христос предлагает нам новый храм, нерукотворный – Его Церковь, которая распространена по всему миру. Оказывается, храм не только в Иерусалиме, он везде, где «двое или трое собраны во имя Моё» (Мф 18: 20). И потому Евангелие от Луки – не только Евангелие храма, но и Евангелие Церкви. Это Евангелие, где о Церкви говорится больше всего и яснее всего Так, именно у Луки двенадцать учеников Иисусовых постоянно называются апостолами, тогда как у Матфея и Марка они названы просто «двенадцать» или «ученики». В Евангелиях от Матфея и от Иоанна слово «апостолы» употреблено лишь по одному разу, у Марка – два раза. А у Луки шесть раз употребляется слово «апостолы»: Подчёркнуто, что двенадцать – не просто ученики, это апостолы. «Апостол» – слово греческое, это перевод еврейского слова, обозначающего посланника, которому посылающий не просто поручает конкретную миссию, а передает всю полноту своего «я», всю полноту власти. Это посланник, принимая которого, мы как бы принимаем пославшего его. Спаситель полностью передаёт апостолам Свою власть, власть «вязать и разрешать».