Над законом
Шрифт:
Вспомнив про крокодила, он оглянулся на Говоркова. Тихарь стоял со скучающим видом, терпеливо поглядывая на отставшего хозяина. На приближающийся «лендровер» он не смотрел вовсе – он все еще ничего не понял, бедняга.
– Одну минуту, – сказал Сергей Иванович. – Давайте немного подождем. По-моему, это тот самый человек, о котором мы с вами говорили.
Говорков суетливо обернулся, сверкнув линзами очков. «Лендровер» уже был тут как тут. Он остановился распространяя сухой жар и сильный запах бензина и пыли. Лязгнула дверца, и на горячий асфальт легко выпрыгнул Забродов –
– И дым отечества нам сладок и приятен, – продекламировал он, забрасывая автомат за спину. – Здравствуй, Сергей Иванович!
Старцев с чувством пожал протянутую ему руку и спросил, с трудом подавляя нетерпеливую дрожь:
– Ну как?
Илларион скользнул взглядом по стоявшей поодаль троице и небрежно спросил, кивнув в их сторону и не потрудившись понизить голос:
– А это кто такие?
– Это наши гости, – пояснил Сергей Иванович, испытывая определенную неловкость: теперь он понимал, что рассказал Забродову слишком много, а это могло сильно не понравиться Говоркову. – Из Москвы.
– Да неужто сам Тихарь пожаловал? – громко и простодушно спросил Забродов, откровенно разглядывая Говоркова с таким видом, словно поймал редкостное насекомое. Тот вздрогнул и прищурился на Забродова, будто прицеливаясь.
– с Представьте меня. Старцев, – прошелестел он и придержал своих телохранителей, которые невольно сделали шаг по направлению к развязно державшему себя чужаку.
– Правильно, правильно, – сказал этот наглец, заметив его движение, – придержите своих огольцов, а то как бы чего не вышло. Я, знаете ли, немного устал и могу разнервничаться.
Старцев, уже узнавший, что такое нервный Забродов, украдкой ухмыльнулся и представил:
– Это Олег Капитонович, мой, так сказать, непосредственный начальник. При нем можно говорить смело: он приехал специально для того, чтобы выяснить, куда подевался груз.
– Ага, – сказал Забродов. – Смело, говоришь?
– Совершенно смело, – подтвердил Старцев.
– Ну, как знаешь.
Сергей Иванович еще не успел сообразить, что означала эта загадочная фраза, а Забродов уже повернулся всем телом к Говоркову, с любопытством щурившему на него свои подслеповатые глаза, и сказал:
– Можете передать своему начальству в Москве, что волноваться им не о чем. Груз доставлен на место в целости и сохранности, уведомление уже послано – вы получите его по обычным каналам.
Плешивый просил передать, что он очень сожалеет о случившемся и постарается не допускать подобных инцидентов впредь.
– Каких именно? – с интересом спросил старый крокодил, совершенно игнорируя ошеломленно хватающего ртом воздух Старцева.
– А вы разве не знаете? – изобразил удивление Забродов.
– Предположим, что не знаю.
– Что ж… В общем, все просто. Четверо служащих латвийской таможни решили, что клевать по зернышку – чересчур утомительное занятие и захотели разом утащить целый мешок. Они перехватили последний груз, причем сделали это не на своей территории, которая достаточно жестко контролируется, а на нашей, где, как известно, всем на
Старцев слушал его, медленно покрываясь холодным потом.
– Они убили курьера и проводника, сожгли кордон, на котором случайно находился ваш покорный слуга, и захватили груз вместе со вторым курьером – Ирмой, после чего беспрепятственно покинули территорию России… Правда, одного мне удалось убить. Плешивый Гуннар, узнав об этом по своим каналам, освободил Ирму и отправил с грузом в Ригу, а виновных в этом происшествии.., э.., наказал.
– А почему он не сообщил обо всем этом Старцеву? – спросил Говорков.
– Не успел. А может быть, не счел нужным…
Не знаю, – равнодушно сказал Забродов, не глядя на Сергея Ивановича.
– Ах ты, сука! – взорвался, наконец, тот. – Как это – не захотел? Как это – отправил к месту назначения с Ирмой? Это же она груз похитила, ты же сам говорил!
– Я? – сделал большие глаза Забродов.
– Ты мне голубые глазки не строй! Если груз на месте, то где моя доля? Где она, я спрашиваю? И где твоя Ирма, если она такая честная и невинная?
– Ирма здесь, – спокойно Сказал Илларион, указывая на машину, – задремала на заднем сиденье.
Она, знаете ли, всю ночь вела машину и немного устала. А что касается вашей доли, то это, по-моему, исключительно ваша проблема. Я бы, конечно, не позволил выставить себя из бизнеса.
Старцев стоял, хватая воздух ртом, как выброшенная из воды рыба, не в силах собраться с мыслями под градом обрушившихся на него ударов. Телохранители Говоркова с интересом наблюдали за развитием событий, стреляя глазами по сторонам.
Илларион чувствовал легкий шум в ушах, как при подъеме на большую высоту. Восприятие было обострено, и он легко улавливал растерянность Старцева, и настороженное любопытство телохранителей, и холодную работу арифмометра, размещенного под лысым черепом Говоркова. Главным сейчас, несомненно, был Говорков – его нелепая внешность не могла обмануть Забродова. Ему давно уже не приходилось так много врать, и он хотел только одного – чтобы эта бодяга поскорее закончилась.
Тем временем задняя дверца «лендровера» распахнулась, и на дорогу, зевая и потягиваясь, выбралась заспанная Ирма. Она несколько переигрывала, но вполне возможно, это ему только казалось – в том взвинченном состоянии все казалось ему каким-то ненастоящим.
– Что, уже приехали? – спросила она, снова потягиваясь и выставляя на всеобщее обозрение рельефную грудь. Заметив присутствующих, она быстро опустила руки и вполне натурально смутилась. – Здравствуйте. И вы здесь? – обратилась она к Говоркову. – Я вижу, эта история наделала много шума. Это был такой кошмар!
Илларион немного успокоился: все-таки она была настоящей профессионалкой и разыгрывала свою партию как по нотам. Глядя на нее, легко было представить, как она пудрит мозги дорожной полиции и очаровывает неприступных инспекторов ГАИ, чтобы тем и в голову не пришло заглянуть в набитый вольфрамом багажник, под тяжестью которого машина грузно проседает на рессорах и становится похожа на готовый к взлету реактивный истребитель.