Надейся только на себя
Шрифт:
– Есть.
– Вот и хорошо. Сиди, не высовывайся. До утра что-нибудь придумаем. Только я тебя умоляю: ничего больше сам не предпринимай.
– Есть.
– Твой телефон чистый?
– Да… Я думаю, что чистый.
– Мне больше не звони. Я сам выйду на связь. Все, отбой.
Услыхав короткие гудки, Роман машинально удалил номер Дубинина из памяти. Навыки все еще работали, хотя толку от них уже не было никакого.
Все, что ему осталось сделать – и для чего еще могли понадобиться эти навыки, – это добраться до человека, который поможет улететь домой. Вот и вся задача. Все
Что сулило ему возвращение? Мало хорошего. Для начала – долгое и постыдное разбирательство. И хоть он, в принципе, ни в чем не виноват, Слепцов постарается, чтоб ему досталось на всю катушку. До трибунала не дойдет, хотя, если последствия провала операции будут тяжелые, может дойти и до трибунала. Ведь он нарочно не вышел на связь, хотя обязан был сообщить о гибели Крохина. А это уже серьезный проступок, который запросто могут квалифицировать как преступление.
И стоит ли тогда возвращаться на родину?
А черт его знает… Роман вдруг ощутил свинцовую усталость. Руки бессильно повисли, мысли замерли. Все кончилось, и больше он ни о чем не хотел думать…
Надо дождаться утра, после чего последуют звонок Дубинина и инструкции, что делать дальше.
Вдруг за это время что-то прояснится и Дубинин прикажет ему продолжать операцию? А почему бы и нет? Они там посовещаются в Москве, свяжутся с иракскими властями и дадут Роману шанс хоть как-то исправить ситуацию…
«Хотя черта лысого они мне больше доверят серьезные дела, – подумал Роман. – Раз провалил задание, то езжай домой и получай, что заслужил. И впредь не лезь туда, где должны работать настоящие профессионалы».
Он вспомнил, как скептически был настроен перед поездкой сюда. Да еще с таким пренебрежением думал, что его отправляют именно за тем, чтобы подчищать за слепцовским любимчиком дерьмо.
А получилось, что сам оказался в нем по самые уши.
Но все-таки надо дождаться утра. Оно, как известно, мудренее вечера, вдруг что-то да изменится.
Роман задумался, где ему скоротать время.
Остаться в этом доме? До утра здесь вряд ли кто-нибудь появится. Завалиться внаглую на павловскую постель и спать, пока Дубинин не разбудит. С утреца что-нибудь сварганить себе на кухне, кофейку попить – поди в сусеках что-нибудь съестное осталось…
Поводив глазами вокруг себя, Роман исключил этот вариант. И так на душе гадостно, а вокруг эти стены и пустые столы, как немое напоминание о его неудаче.
Хотя какая неудача?! Это самая настоящая катастрофа. Она войдет во все анналы и учебники ГРУ, а имя Романа Морозова всегда будет ассоциироваться с образом раздолбая и слабака. А так ему и надо. Что заслужил, то и получай…
«Ладно, хватит себя гнобить», – усилием воли остановил себя Роман. Этого на всю оставшуюся жизнь хватит. Пока он жив и здоров, надо думать о том, как исправить ошибку. Пусть призрачные, но шансы есть, и он обязан использовать их до конца.
А отсюда надо уходить. Нечего здесь делать. Еще придумал – искать, что на кухне осталось. Они Антона сожгли, а он за ними объедки подбирать будет. Совсем из ума выжил.
Роман сунул пляжную фотографию Павлова в карман и вышел из дома. Все, этот этап пройден. Надо его забыть и переключиться
Но как это сделать? Сказать легко, а попробуй переключись, если в глазах стоит горящая машина, а уши режет металлический голос Дубинина. Ишь как сразу заговорил подполковник! Дружба дружбой, а служба службой. Вмиг о приятельстве забыл. Ну да ему сейчас не позавидуешь. Поди, уже позвонил из ванной Слепцову, стоя в трусах навытяжку. Н-да, Слепцов…
Ладно, это чуть позже. Раз порка намечена – ее не избежать. Роман сел в свою машину и закурил, плюнув на предосторожность – кому она сейчас нужна? Похоже, придется до утра сидеть в машине. А и нормально. Где посидеть, где подремать на заднем сиденье. Все лучше, чем торчать одному в брошенном доме.
Надо только уехать в другое место. Скорее всего, здесь ему ничего не угрожает – все вокруг мирно спало, – но все же лучше, спокойствия ради, поменять дислокацию. Береженого бог бережет.
А может, вернуться в «Синдбад»? Нет, не входить открыто, а тихонечко влезть на террасу и забраться в номер. Там деньги, паспорт, одежда… Подремать пару часов и под утро тем же путем убраться восвояси – чем плохой вариант? С паспортом на руках и с деньгами он будет чувствовать себя куда более уверенно.
Но, подумав, Роман с сожалением вынужден был отвергнуть этот вариант. В гостинице его ждут люди Мустафы, и вряд ли он проберется через их кордоны незамеченным. Они не дураки и наверняка контролируют «черный ход». Так что через несколько минут после своего появления он превратится в решето. И зачем тогда было звонить Дубинину, просить отход? Надо было сразу ехать в «Синдбад» и со всем покончить.
Но он выбрал другой путь – путь спасения как способ продолжения борьбы. Пускай это продолжение будет не очень активным, но уж лучше что-то, чем ничего. Поэтому надо отставить «Синдбад» и искать другой вариант.
Он начал перебирать в памяти маршруты, по которым шел или ездил, прикидывая, где места потише. Плохо, что Крохин не дал ему парочку верных адресов, где можно было бы залечь на какое-то время. Он-то все тут знал, не то что Роман, без году неделя. Да и недели нет, всего-то четыре дня, два из которых отсидел в яме. Хорошо хоть в ресторане успел побывать, с людьми познакомиться.
И тут Роман вспомнил юную немецкую журналистку Эву Дорниг. Последние дни он как-то совсем о ней забыл, не до того было. А ведь у них едва не завязались романтические отношения. Даже, можно сказать, вполне завязались. Если бы не взрыв, кто знает, чем бы закончилась та ночь. Она же звонила назавтра и даже очень недвусмысленно желала встретиться. И адрес сообщила, и номер телефона…
«А почему бы не встретиться?» – вдруг подумал Роман. Время, конечно, малоподходящее, но в этом ли дело? Здесь все-таки не тихий европейский уголок, а горячая точка – еще какая горячая, – и люди живут здесь по-иному, нежели в мирной жизни.
По сути, он ничем не рискует. Они были знакомы, так сказать, шапочно, никто их не видел после взрыва вместе. Так что Эва на сто процентов вне подозрений Мустафы. Если Роман проберется к ней в номер, то без проблем сможет побыть там какое-то время. Вот только если она его не впустит… Может ведь и отказать.