Надейся только на себя
Шрифт:
Но попытаться стоит. Чем в одиночестве кружить по Багдаду, нарываясь на проверки, так уж лучше заехать в гости к милой девушке. Кстати, и «переключиться» у нее получится гораздо лучше, чем сидя в машине наедине с собой и со своими мыслями. Когда еще позвонит Дубинин? Можно свихнуться, ожидая… Поэтому, чем маяться и гадать, что будет дальше, надо ехать к Эве и проситься на постой.
Роман хорошо помнил, где находится ее отель «Аль-Рашид». Когда он обкатывал «Фольксваген», то как раз проезжал мимо него. Это не очень далеко отсюда, минут двадцать
Главное, не наскочить по дороге на проверку документов. В центре эта вероятность возрастает вдвое, если не втрое по сравнению с окраинами. Сейчас – комендантский час. И все, что движется по улицам, мгновенно привлекает внимание патрулей.
Но Романом овладело какое-то состояние безразличия, или, что гораздо вернее, пофигизма. Он свой долг выполнил, Дубинину информацию сообщил, а теперь попадется он, не попадется – безразлично. Расстрелять его за отсутствие документов не расстреляют, а что арестуют – так ведь хрен редьки не слаще. Что тут сидеть, что там сидеть – одинаково. Нам, татарам, все равно. Ну, отправят домой, так не того ли самого ждет он от Дубинина?
А тогда чего бояться?
Роман завел двигатель, развернулся и взял направление на отель «Аль-Рашид».
29 сентября, Багдад, 1.30
Несмотря на поздний час, во многих окнах отеля горели окна. Тут проживал народ беспокойный, в основном журналисты со всего мира, а они, как известно, ни днем ни ночью не ведают покоя.
Доехал Роман без всяких осложнений. По дороге ему попалось несколько патрулей, но его уверенная манера вождения и совершенно спокойное выражение лица не вызывали никаких подозрений.
Он припарковал «Фольксваген» недалеко от отеля, захватил сигареты и вошел в приземистое фойе. «Аль-Рашид» был построен в европейском стиле, разрядом звезды на три, не больше. Двенадцать довольно сплющенных этажей, бетон, стекло и пластик. До старинной роскоши «Синдбада» ему было далеко.
Мимо Романа промчались трое парней с камерами в руках. На ходу они оживленно переговаривались на итальянском языке. Роман, знавший этот язык в пределах школьной программы, понял, что им нужно поспеть к утру в какой-то город. Работают люди, одно слово… Тем лучше, здесь его поздний визит будет воспринят как должное.
Он подошел к стойке регистратуры. Портье, мужчина средних лет с изможденным лицом, шагнул ему навстречу, профессионально улыбаясь.
– Чем могу служить, сэр? – спросил он на плохом английском.
По выговору и внешнему виду Роман заключил, что портье родом из южнославянских республик, болгарин или серб. Приехал подзаработать деньжат, пользуясь случаем. Судя по виду, дела у него шли не ахти.
– Я пришел в гости, – сказал по-английски с немецким акцентом Роман.
– К кому, сэр? – ничуть не удивился портье.
– Номер триста тридцать третий. Эва Дорниг.
– Одну минуту, сэр…
Портье открыл журнал и принялся искать названное имя. Искал он долго, и Роман с
Наконец длинный палец портье остановился на одной из строк.
– Вас ждут, сэр? – спросил он, глянув на Романа более внимательно.
– Ждут, – кивнул Роман.
Портье недоверчиво смотрел на него.
– Если вы мне не верите, давайте я позвоню. Телефон мне известен.
Портье молча придвинул ему телефонный аппарат.
Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Номер телефона Роман помнил отлично. Сорок – двадцать пять – десять – выстукал он на клавиатуре.
Пробегавший мимо лохматый, как спаниель, парень с сумкой на плече отдал портье ключ. Тот повесил его на крючок и снова терпеливо уставился на Романа.
Один гудок, второй, третий… – считал Роман. Хорошо, если она спит. А если уехала? Итальянцы спешили на какое-то событие. Что, если и она поехала туда же? Девушка она активная, в работу так и рвется.
Но вот в трубке многообещающе щелкнуло.
– Алло? – послышался голос Эвы, отнюдь не сонный.
– Здравствуйте, Эва, – заговорил на немецком языке Роман, поглядывая на портье, который невозмутимо ждал, чем закончится разговор. – Это Роман.
– Да, Роман, здравствуйте! – воскликнула Эва.
Она явно обрадовалась, что, в свою очередь, обрадовало и Романа.
– Извините, если я слишком поздно побеспокоил вас.
– Нет, что вы, все нормально. Я еще не ложилась.
– Тогда, может быть, мы могли бы встретиться?
– Когда?
– Прямо сейчас, – сказал Роман. – Или это сложно для вас?
Портье по-прежнему выжидательно смотрел на него, слушая разговор, хотя по его физиономии трудно было понять, знает ли он немецкий язык.
– Нет, что вы? – ответила Эва. – Я буду только рада. Где вы находитесь?
– В фойе вашего отеля.
– О-о! – воскликнула она с каким-то странным выражением. – Вы… хотите подняться ко мне?
– Если вы не против.
Роман только сейчас подумал, что она может быть в номере не одна, а с мужчиной – поэтому и интонация такая неуверенная.
– Конечно, не против! – тотчас рассеяла Эва его сомнения.
– Тогда я передам трубку портье?
– Передайте.
Роман протянул трубку портье. Тот поднес ее к уху, выслушал, кивнул и сделал заученный жест:
– Пожалуйста, сэр. Номер триста тридцать третий. Третий этаж. Лифты, к сожалению, ночью не работают.
– Ничего, я поднимусь по лестнице, – улыбнулся Роман.
Он взбежал по узкой, с невысокими ступеньками лестнице на третий этаж и через минуту шагал по длинному коридору. Номер Эвы располагался почти в самом конце коридора. Из многих номеров доносились звуки рок-музыки, за одной из дверей громко хохотала веселая компания, голые бетонные полы не отличались стерильной чистотой. Антураж – точь-в-точь как в студенческом общежитии. Строгий вахтер на вахте – и полный бардак наверху. То, что нужно.