Надеюсь и люблю
Шрифт:
– Катюша, ты восхитительна! Ты само очарование! Я сделаю для тебя все, что ты захочешь! – горячо шептал Степан Гаврилович в порыве страсти.
«Посмотрим», – думала я, прижимая к себе чужое, безразличное мне тело.
Когда Степан Гаврилович мирно засопел во сне, слегка похрапывая, я осторожно освободилась из его объятий и тихонько выскользнула из постели. Несмотря на то что я заранее готовила себя к тому, что теперь мне придется заниматься любовью не с желанным, а с нужным мне человеком, мне вдруг стало ужасно противно. На миг я воспылала ненавистью к себе, но вскоре остыла и вспомнила: для того, чтобы меня любили, я должна сама себя любить.
Утром я сварила кофе и как ни в чем не бывало вошла в спальню. Степан Гаврилович еще спал. На миг я замерла, рассматривая его. Разбросанные в стороны руки, взлохмаченные волосы, дряблое тело, запрокинутая назад голова и открытый рот, издающий то ли храп, то ли мычание.
«Терпи, Катя, – сказала я себе, – ты сама выбрала этот путь».
– Доброе утро, – пропела я ангельским голоском, водя чашкой ароматного кофе над постелью. – Пора вставать.
Степан Гаврилович открыл сонные, еще мутноватые глаза и расплылся в улыбке.
– Катя, солнышко, почему так рано? – произнес он с довольным видом.
– Кате надо идти искать работу, а то у нее не будет кофе, чтобы подавать тебе по утрам, – ответила я, протягивая Степану Гавриловичу чашку.
– Катя, – с укором сказал он, – неужели я допущу, чтобы девушка меня содержала? Сегодня отдыхай и не думай ни о какой работе.
– Но, Степа, время-то идет. Пока я найду работу, пока получу первую зарплату… – дрожащим от волнения голосом сказала я.
– Вот, возьми на первое время. – Он достал из брюк, висевших рядом на стуле, несколько стодолларовых купюр.
– Что ты?! – отпрыгнула я в сторону, словно увидела дохлую крысу. – Ты меня покупаешь?!
– Глупенькая, глупенькая Катя! Я даю тебе немного денег на первое время, чтобы ты поила меня по утрам кофе, как сейчас.
– Ну… Если так, тогда спасибо, – ответила я. – И все-таки как насчет работы?
– Все будет нормально, Катя. Подожди немножко. Лады? – Степан Гаврилович взял меня за руку.
– Лады, – вздохнув, ответила я.
Чтобы купить продукты, я двинулась вдоль улицы и перешла по подземному переходу на другую сторону дороги.
Там я облюбовала не очень большой, но довольно удобный, чистый магазинчик, где можно было приобрести все необходимое. Мне нравилось, как обслуживали клиентов продавцы – молоденькие девушки в голубых рабочих платьицах в мелкий белый горошек. Почему-то я сразу же обратила внимание на совсем юную худенькую белокурую девушку с большими голубыми глазами. В них светилась искренность, а улыбка была веселая и добрая. Вскоре мы познакомились. Оказалось, что белокурую девушку зовут Надежда. Она жила в деревне, и каждое утро ей приходилось добираться в город на работу, а вечером ехать обратно. Долго разговаривать мы не могли – нам мешали то покупатели, то камеры видеонаблюдения, то зоркий глаз толстошеего администратора.
– Давай махнем на выходные к нам в деревню, – предложила Надя. – У нас там хорошо.
– Обязательно махнем, – пообещала я, – но немного позже.
По сравнению с этой девушкой я почему-то чувствовала себя крупной, но фальшивой купюрой. И тем не менее меня очень тянуло к ней. «Обязательно съезжу к ней в гости, – решила я, – но не
Идя в магазин и возвращаясь домой, я проходила мимо проституток, стоящих в яркой, броской одежде вдоль дороги. Если честно, мне было жаль их. Днем девушек было меньше, а вот вечером… Но однажды, проходя мимо них, я почувствовала себя такой же продажной, как и они. Между нами была лишь одна разница – они продавали свое тело многим мужчинам, а я – одному. Будто прочитав мои мысли, одна из девушек повернулась ко мне и подмигнула ярко накрашенным глазом. Я улыбнулась ей в ответ. На вид ей было около шестнадцати-семнадцати лет, стройная, еще не увядшая, со свежим лицом и яркими, блестящими глазами. Похоже, она была новенькой; ее выставляли на работу у дороги то утром, то днем, и машины с клиентами часто проносились мимо нее. Наверное, раньше я бы ее осудила, но теперь понимала: раз она продает свое тело, значит, на то есть причины. Мысленно я назвала ее Своей Знакомой и всякий раз, проходя мимо, искала ее глазами, а она неизменно подмигивала, словно знала обо мне все.
Шло время, а Степан Гаврилович не спешил помогать мне с трудоустройством. Собственно говоря, работа была мне не нужна, ведь он хорошо меня обеспечивал…
Однажды мы сидели на кухне за столом и ужинали. Степан Гаврилович, что-то рассказывая, положил на мою руку свою, с красивым перстнем.
– Дорого стоит? – спросила я, потрогав пальчиком массивный камень.
– Честно говоря, не знаю, – пожал плечами Степан Гаврилович.
– Ты что, украл его?
– Ха-ха-ха! – рассмеялся он. – Вот за что я тебя люблю, Катя, так это за то, что с тобой никогда не соскучишься!
– Ну серьезно, сколько он стоит?
– Серьезно, не знаю. Я его не покупал, ведь ни черта не смыслю в драгоценностях.
– Его приобрела твоя жена?
– Да, супруга.
Я улыбнулась, подумав о том, что представители моего поколения никогда не говорят «супруг» или «супруга».
– Хочешь, я дам тебе денег? Купи себе какие-нибудь сережки, колечко, ну, не знаю, что там еще вы, женщины, любите на себя вешать.
– Все любим. На то мы и женщины, – улыбнулась я, подумав о том, что если Степан Гаврилович не сумеет отличить дешевую подделку от дорогих украшений, то можно будет приобрести простенькую бижутерию, а оставшиеся деньги отложить в «заначку».
Степан Гаврилович достал купюры и положил их на стол.
– Купи, что понравится, – сделал он широкий жест.
– Спасибо! – Я обхватила его за шею и прижалась к его щеке. – А когда ты поможешь мне устроиться на работу?
– Катя, – легонько отстранил меня Степан Гаврилович. – Ну зачем тебе работа?!
– Надо, – упрямилась я.
– Скажи зачем?
– Надо – значит надо.
– Это что, секрет?
– Ты хочешь знать правду? – заглянула я ему в глаза.
– Хочу.
– Понимаешь, Степа, у меня нет своего жилья. Мало ли что может в жизни случиться… Не стоять же мне, как тем девушкам, вдоль дороги… – Я опустила глаза и стала нервно теребить подол халатика.
– А какое отношение твоя работа имеет к жилью? – спросил Степан Гаврилович.
– Самое прямое, – с жаром ответила я. – Я буду работать и откладывать деньги на покупку собственной квартиры!
– Ха-ха-ха! – искренне рассмеялся Степан Гаврилович. – Ой, не могу! С тобой, Катя, не соскучишься! Ходячий анекдот!