Надежда мира
Шрифт:
Тарвик принес охапку свеженаломанной гарты, затейливо сложил и поджег. Неровный свет заиграл на его смуглой и бледной коже – даже в этом полумраке было видно, как он бледен. Женя почувствовала угрызения совести за то, что почти не вспоминала о нем.
– Спит? Ну пусть спит. Жалко, что не поел.
– Так у нас же нечего…
– Ты меня плохо знаешь? – засмеялся Тарвик. – Чтоб я да упустил возможность пожрать? Купил на постоялом дворе хлеб, колбасу и сыр. Может, разбудить его? А, нафиг, не помрет до утра. Пусть лучше отдохнет. Ну рассказывай, как ты?
– А…
– Рассказывай, –
Женя вздохнула и начала рассказывать, и заняло это очень немного времени, потому что она сумела не отвлекаться на свои переживания и страхи, а излагала только факты. О чем уж тут можно было долго говорить, если основное время у «тройки» уходило на уточнение одного и того же?
– Сработала история, значит, – задумчиво произнес он. – Неплохо.
– А откуда…
– Можешь не верить, но я действительно оказался там случайно. Следил за одним интересным человечком, но позорно его потерял как раз в окрестностях обители. Так что магическую атаку видел собственными глазами и девчонку около развалин подобрал. Она мне и рассказала потом об обители достаточно, чтоб сейчас пригодилось. Женя, она тебя не разоблачит, потому что умерла она. Натурально у меня на руках, через несколько дней. Спокойно и тихо. Атака ее зацепила основательно, хотя поначалу она этого и не поняла. Совершенно непроверяемая версия.
– Не сказала б, чтобы я на месте «тройки» ей удовлетворилась. Что ты так смотришь?
– Женя, я понимаю, что тебе очень трудно мне верить… но либо ты мне поверишь, либо шансов у нас мало. Нам надо уходить отсюда, и туда, где нас не ждут. Я знаю такое место. Пересидим там какое-то время.
– Какое?
Риэль беспокойно задвигался, скривились губы. Женя начала ласково-ласково гладить его спутанные волосы и худое лицо, и он расслабился, задышал ровно. Руку Жени он так и не выпускал.
– Не знаю. Ты не поняла, почему они тебя не тронули? Они боялись. Поверили они или нет, не суть важно, они предполагают, что ты действительно Джен Сандиния, и боятся тебя трогать. Слух-то уже пошел.
– А удавить ее, то есть меня, тихонько нельзя было? Кто ж узнает?
– Можно. Удавить – это легко. Два возражения. Надо давить и тех, кто тебя видел, включая стражу. И второе… странное, но очень может быть, верное. Они не знают, чего можно ждать от Джен Сандиния. И тем не менее я не исключаю того, что нас постараются догнать, чтобы тихо удавить. Или перерезать, как получится. Ну что, поверишь мне? Не косись на него, он сделает то, что ты захочешь. От одного только счастья, что ты жива. Достал меня переживаниями на эту тему.
Если бы Риэль не сжимал ее руку, Тарвик получил бы в лоб. Нет, не получил бы, потому что, когда Женя свирепо взглянула на него, то увидела немолодого и усталого человека. Измученного не меньше, чем Риэль.
– А знаешь, он обманул мои ожидания, – сказал Тарвик, заворачивая остатки еды в бумагу. – Хорошо держался. Куда лучше, чем я мог вообразить. Ну да. Он тебя не сдал. Я ошибся. Люблю ошибаться таким образом.
– Его пытали?
– Да. Хорошо, хоть маг за него
– А тебе и завидно, – безжалостно бросила Женя.
– Завидно, – согласился Тарвик. – Только в моей жизни такого быть и не могло, хоть иззавидуйся насмерть. Ядругой. Не могу вызывать таких же чувств, как он.
– Ты сильный, – сказала Женя, чувствуя себя виноватой. Ну сколько ж можно ему мстить, да так мелко и глупо, за то, чем в конечном счете она довольна? Не будь Тарвика – не было бы Риэля. – Ты не можешь вызывать таких чувств, как он, не потому, что ты хуже. Ты сильнее. Хотя ты хуже. И я тоже.
Тарвик улыбнулся, но ничего не ответил. Почему он не ложится спать, он выносливый, двужильный, но зачем самому себя мучить, когда этим охотно занимаются другие?
– Ты решил нести ночную вахту?
– Вовсе нет. Бессмысленно. Мы никакого сопротивления все равно оказать не сможем. Он не боец в принципе, я – сейчас, ну а ты хрупкая девушка из обители Химен… Я, Жень, дышу воздухом свободы. Не думал, что удастся. Сейчас лягу. Тоже ведь устал.
Он не просто устал, как заметила Женя на следующий день. Он смертельно устал. Чем он держался, она не понимала. Волей. Больше нечем. Они шли медленно, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Примерно за неделю добрались до города, где Тарвик исчез ненадолго и вернулся с транспортным средством – таким же, на каком вез Женю в Комрайн, нечто вроде ландо на высоких колесах.
– Ты где деньги взял? – поразился Риэль. Тарвик ухмыльнулся, и Женя укорила себя: ну как же не поняла, дура набитая, что этот прохиндей просто не может не иметь заначек на черный день, недоступных для официальной конфискации! Но ведь тогда получается, что они ему нафиг не нужны были и прекрасно бы он без них справился…
Тарвик перебил ее мысли.
– Риэль, ты умеешь править? Мне, признаться, не хочется напрягаться, одной рукой неудобно. Если от Жени отрываться не хочешь, она может сесть рядом с тобой, а я, как барин…
Риэль улыбнулся, неохотно отпустил Женину руку и взобрался на козлы, оборудованные, кстати, вовсе не жесткой лавкой, а весьма удобным сиденьем на двоих. Женя и Тарвик загрузились внутрь.
Оказалось, не заначка, хотя Женя девушка умная и все поняла правильно, хотя и не до конца. Давний знакомец, который, естественно был ему должен, позволил воспользоваться его собственной коляской, а на месте Тарвик просто наймет кого-то перегнать ее обратно. До заначки надо еще доехать. Риэль вряд ли сможет петь в ближайшее время. И в обморок не надо, даже у сволочи с жезлом кары рука не поднялась его калечить. Психологическая травма. Тут поможет только время… и Женя.