Надежда мира

Воронина Тамара

Лето было в самом разгаре, когда они миновали Малтию и пришли в Ишвар, герцогство, которое было побольше и побогаче иных королевств. Тарвик осуждающе покачал головой: здесь не привечали мужеложцев, но Риэль легкомысленно отмахнулся: а я и не собираюсь здесь романы заводить, мне давно уже хочется посмотреть на Ишварскую святыню. Вот и посмотрим, а к менестрелям здесь относятся так же, как и везде: к хорошим – уважительно, к плохим – насмешливо. Женя подумала, что она помогает ему реализовать давнюю мечту о святыне (что ж это такое?), потому что видя рядом красивого мужчину и красивую женщину, молва неизменно

связывает их в пару. А они усердно это подтверждают, беря в гостиницах одну комнату и просыпаясь в одной кровати, когда служанка стучит в дверь. Тарвик подчеркнуто держался обособленно, снова рвался на сеновал или в крохотный чуланчик, соглашался ночевать с ними в одной комнате, только если чуланчиков не имелось, и похоже, его принимали просто за бродягу, сопровождающего пару беззащитных менестрелей вместо охранника.

О Риэле здесь слышали, хотя он и не бывал в Ишваре. Может, слышали и о его сексуальной ориентации, но разговоры – это одно, подтверждения-то не имелось. Наоборот, имелась женщина, привлекательная настолько, что невозможно было счесть ее всего лишь ученицей.

Все было почти радужно, и, как водится, кончилось очень плохо. Они уже подходили к городу, где располагалась эта Ишварская святыня, по словам Тарвика, просто древний храм с фресками и резьбой несказанной красоты, а заодно со святой верой в случающиеся там чудеса: больные исцелялись, грешники каялись, к отчаявшимся приходило спасение. Но они не успели добраться до святыни, в нескольких милях от города их обогнали всадники, окружили плотным кольцом и без особенной вежливости велели бросить оружие. Растерявшийся Риэль не смог сразу отстегнуть ножны от пояса, Женя швырнула свой нож под ноги коням, сверкавшим посеребренными и наточенными рогами, Тарвик для начала оценил обстановку и неохотно уронил арбалет. Против десяти человек они были бессильны.

Один из всадников, невысокий крепыш в черном, спешился, и Тарвика аж перекосило.

– Замечательно, – сказал крепыш, – я вижу, ты меня узнал, Тарвик Ган. Кто твои спутники?

– А то вы не знаете, – проворчал Тарвик. – Менестрели. Риэль и его ученица Женя.

Как не понравились Жене его глаза, столь же непроглядно черные, как и одежда.

– Менестрели, говоришь. Знак Гильдии?

Риэль торопливо дернул вверх рукав рубашки.

– Имя, фамилия?

– Риэль.

– Фамилия?

– Риэль… простите, тан. Это имя и фамилия. Меня зовут Ри, а фамилия Эль. Так записано в Гильдии менестрелей Комрайна, где я зарегистрирован. Девушка – не член Гильдии, она зарегистрирована как моя ученица…

– Разве я спрашивал тебя о девушке?

Риэль смешался.

– Простите, тан.

– Все задержаны, – объявил крепыш. – До выяснения требуемых обстоятельств.

– А причину назвать не соизволите? – лениво поинтересовался Тарвик. – Сами же меня отпустили, украсили соответствующим образом… Не можете пережить, что мир не без добрых людей? Говорил я тебе, Риэль, не стоит…

Он вдруг смертельно побледнел и медленно опустился на колени.

– Вот там, – мягко произнес крепыш, – твое место, когда говоришь с представителем Гильдии магов. Почему ты держишь девушку за руку, менестрель? Тебе страшно? Чего ты боишься?

– Неизвестности, – выдавил Риэль. – Я знаю, что чист перед короной, не нарушал правил и законов ни Комрайна, ни Ишвара, и не понимаю, за что можно нас задержать. И это меня пугает.

– Как зовут тебя, девушка?

– Женя Кови, – мрачно ответила Женя.

Ей не было страшно, пока не припомнился подробный рассказ Тарвика. Маг. Этот – маг. Он кивнул, словно именно такого ответа и ожидал.

– Придется подождать здесь, – сообщил он. – Скоро нас нагонит карета, и путешествовать вы будете уже с комфортом. Садитесь.

Тарвик подал пример: сел на чахлую траву и похлопал здоровой рукой рядом. Риэль тоже сел, а так как он не выпускал Жениной руки, то и она последовала их примеру. Кажется, именно это называется «влипли». А что делать? Может, сразу покаяться, да, мол, я та самая Джен Сандиния и есть? И дальше что? Что она, Джен эта несклоняемая, должна делать? Являть собой? А что? Ну почему ни Стан, ни Райв не сказали, что она такое… И что теперь – знакомиться с маньяком из тайной полиции? И знакомить с ним Риэля?

Ну даже и покаялась, призналась – да, мол, я, ну и что, какая разница, им же все равно требуется подтверждение, Тарвик вон изначально был честен и максимально откровенен, но ведь целый месяц его переспрашивали и перепроверяли… Нет уж, пусть идет, как идет, начнут жезлами в разные части тела тыкать – расколемся, мы не партизаны, у нас нет специальной подготовки, мне вот даже больно всерьез не было, разве что во время родов, ну так никуда ж не денешься, и, боже мой, как же жалко Риэля, как же страшно за него…

Тарвик вытащил из своего рюкзака кусок пирога и преспокойно начал жевать, не обращая внимания на нацеленный на него арбалет внушительных размеров. Наверное, тот самый боевой, на который нужно получать специальное разрешение, и не факт, что дадут. Маг, примостившийся неподалеку, не спускал с них глаз, смотрел на всех сразу, не акцентируя взгляда. Риэль покусывал губы, но это видела только Женя, сидевшая рядом с ним: он по обыкновению опустил голову, и светлые пряди почти закрыли лицо.

– Смотри на меня, менестрель! – сухо приказал маг, и Риэль медленно, с трудом поднял голову, словно на ней был тяжеленный шлем, не позволявший ему держать шею прямо. Кровь совершенно отлила от лица, оно было молочно-белым, даже губы побледнели. Он кое-как заставил себя взглянуть на мага. – Ты боишься?

– Я уже говорил, тан, да, боюсь. Меня всегда пугала неизвестность.

– Если тебя успокоит музыка, можешь нам поиграть. Это флейта? Я давно не слышал флейты.

– Скотина, – тихо, но отчетливо буркнул Тарвик. Риэль механически достал из футляра флейту и поднес к губам. Может, и правда музыка его успокоит?

Он никогда не играл на флейте ничего веселого, вот и сейчас завел невыносимо печальную мелодию. У Жени на глаза навернулись слезы. Вот только еще не хватало сейчас начинать жалеть свою несчастную жизнь…

Примерно через полчаса, показавшиеся Жене сутками, подъехала карета, похуже, чем та, на которой их доставляли к тану Хайлану, а на других Женя не ездила. Их загнали внутрь. Нет. Загнали только Тарвика, припечатав ему кулаком между лопаток так, что он споткнулся на ступеньке и влетел в карету носом. Не будет магов скотинами называть в присутствии подчиненных, которые этакой дерзости завидуют до смерти. Риэлю позволили спокойно подняться, а Женю даже под локоток поддержали. Дверца захлопнулась. Внутри было сумрачно, а отдергивать плотные шторки не решился даже Тарвик. Диванов здесь не было, но сиденья оказались мягкими и вполне удобными. Надо же, я еще способна оценивать комфорт «черного воронка», тускло подумала Женя, садясь рядом с Риэлем напротив Тарвика.