Надежда патриарха
Шрифт:
– Никаких уловок. Без оружия, без военных. Только вы.
– Капитан Стангер, я клянусь вам именем Господа Бога, что прибуду на «Галактику» один и без оружия, что со мной не будет морских пехотинцев, кого-то из ВВС ООН или Флота. Или матросов, если на то пошло. Даже жителей Лондона.
Послышался смешок. Я спросил:
– Вы будете готовы к переговорам?
– Только для составления меморандума, о котором мы говорили. И больше ни о чем.
– Я могу постараться вас переубедить, – саркастически заметил я. – Что-нибудь еще? –
– Вы поклялись в этом без всяких оговорок? На «Галактику» не прибудет вооруженных людей, включая вас самого?
– Нет. Торжественно в этом клянусь. Один, без оружия, в среду.
– В качестве акта доброй воли, назовите мне ваше местонахождение.
– Нет.
– Почему нет?
– Со мной есть другие люди, которым вы можете причинить вред.
– Ты, су… – Фраза осталась незаконченной.
– Стангер, как много членов вашего экипажа осознают, что вы делаете? – Он контролировал капитанский мостик, и возможно, больше на борту «Галактики» о его вероломстве никто не знал.
– Я сказал тем, кому следует это знать. Они отправятся в полет со мной. Вы знаете, мы отбываем на «Константинию». Осталось взять последних пассажиров и кое-какие припасы.
Ну и нахал! Небольшой мятеж, свержение правительства – а потом обычный рейс. Я почувствовал, что меня колотит.
– До свидания, сэр.
– Правда, сынок, я сейчас чувствую себя хорошо. Тебе незачем здесь оставаться.
– А почему же ты такой угрюмый? Забот полон рот.
Филип внимательно на меня посмотрел:
– Джаред, подожди снаружи. – Через несколько секунд мы остались вдвоем в моей госпитальной палате. – Сэр, мне следует начинать вам врать?
– Нет.
– Тогда и вы не лгите мне. – Он устроился поудобнее в своем кресле, словно приготовился к долгой беседе.
– Это не ложь.
– Не надо прибегать к словесным уловкам. Правда на самом деле больше, чем формальная точность.
Он был прав.,Кое о чем ему знать не следовало. Пусть немного отдохнет. Утром я буду… все станет яснее.
– Ты перевозбужден, – продолжил Филип. – И стараешься отослать нас прочь. Что ж, это кризис. И каковы твои планы? Почему ты держишься так уклончиво? Почему Дерек так зол на тебя?
– Разве зол?
– Он постоянно сидит с кадетами, и вид у него, как у вершителя правосудия. Не хотел бы сейчас перебежать ему дорожку.
– Между нами вышла небольшая размолвка, потому что я не стал ему ничего рассказывать. – Я вздохнул. – А ты все еще усложняешь. Вы оба усложняете.
– Позвать мне его, чтобы мы услышали все оба? Я воздел руки к небу:
– Если тебе без этого не жить.
Я разъезжал по палате, безуспешно пытаясь успокоиться.
– Папа, ты не можешь этого сделать. Есть же суды, законы и аппарат правительства. Пусть они привлекут Стангера к ответственности.
При этих словах даже Дерек покачал головой.
– Когда он заговорил о лояльности, я чуть не рассмеялся ему в лицо, – сказал я. – Власть завораживает. –
Дерек просто спросил:
– Когда мы вылетаем?
– Ты никуда не летишь. Только кадеты.
– Почему они?
– Они для этого подходят, они хорошо натренированы, они военные и готовы пойти на риск.
– Я тоже для этого подхожу, тоже натренирован и готов пойти на риск.
– Ты даже не гражданин Земли. Какое лично тебе дело до падения моего правительства?
– Лично мне до этого есть дело.
– Извини, Дерек, но ничего не получится.
Его глаза засверкали:
– Послушай-ка, Ник. Я был мальчишкой, когда ты отказался взять меня на «Дерзкий». Но больше такого не будет. Мой выбор – лететь с тобой. Не качай головой, откажешь мне – и я поведаю Стангеру твой план.
– Ты этого не сделаешь.
– Клянусь Господом Богом, что сделаю. – Он в упор уставился на меня, и я вынужден был отвернуться. – Я не оставлю вас двоих.
Я обмяк, чувствуя свое поражение:
– В таком случае, троих.
– Четверых, – сказал Филип.
– Я полечу вместе с Фити, – заявил Джаред.
– Тогда никто из нас не полетит. – Без предупреждения я швырнул свою трость через палату. Она ударилась о дверь почти в то же мгновение, как та распахнулась. – Не будет этого.
– Привет, – сказал Майкл. Он нагнулся за моей тростью. – Разве не вы учили меня сдерживать свои порывы?
– Мал еще дерзить! – Я проковылял через палату и выхватил трость из его рук.
– Папа, а почему гардемарин одет в серое?
– Он понижен в звании. Где Арлина?
– Здесь. – Войдя, она глянула на Дерека, на сына, потом на меня. – Кто победитель? У меня заболела спина:
– Ничья.
– Ваш супруг, – язвительно промолвил Дерек, – действует как осел.
Джаред глубоко вздохнул.
Мне захотелось огреть своего старого приятеля тростью по голове, и я с трудом сдержался.
– Это не в первый раз, – с нескрываемым удовольствием заметила Арлина.
Я был готов вот-вот взорваться и наметил уже новую цель для своей трости.
– Не отец наш враг, – промолвил Филип, – а Стангер.
– Спасибо, сынок. – Громадным усилием воли я сдержал свою ярость. – Со мной отправляются только кадеты.
– Отправляемся куда, сэр? – спросил Бевин от двери. Ансельм выглядывал через его плечо.
Я медленно оглядел небольшую палату, в которой вдруг оказалось так много народу.
– Да, куда? – Доктор Дженили стоял позади всех.
– Я покидаю госпиталь.