Надежда патриарха
Шрифт:
Гипсовый корсет с меня сняли. Я мог двигаться – медленно, осторожно, только благодаря лунному тяготению в одну шестую обычного. Земная сила тяжести разнесла бы вдребезги мой выздоравливающий позвоночник.
Ко мне зашел Майкл:
– Не увольняйте его со службы. Пожалуйста.
– Это ты дал знать Арлине о его отлучках?
– Да. – Он весь сжался.
– Жалеешь о том, что сделал?
– Да. – Он чуть-чуть распрямился. – Мистер Кэрр говорил со мной.
– Почему ты так ненавидишь Ансельма?
– Потому
Потому, что он так мне нравится. Я стал так и сяк прикидывать. Ансельм вновь разочаровал меня, привел в ярость. Он уже набрался опыта как гардемарин и знал, на что идет. И это был не первый его проступок.
Однако…
Он мне так нравился.
– Майкл, я не жду, чтобы ты вел себя как гардемарин. И мне жаль, что я так болен.
– Какое это имеет… – Он резко замолчал, и на глазах у него заблестели слезы.
– Подойди, возьми меня за руку. – Мы посидели рядом, вполне мирно. Потом я сказал:
– Мне нравится, кем ты становишься, Майкл.
– Вы все меня воспитываете. «Сиди прямо». «Оставь этот тон». «Веди себя как следует».
– А ты знаешь, как сделать, чтобы твои дети походили на тебя? – Он покачал головой. – Сделать их внушающими симпатию.
– И вы именно этим занимаетесь, мистер Сифорт?
– Стараюсь. И я тебе уже велел не называть меня так. – Я же обратился с заявлением об опекунстве. И получил положительный ответ.
– Как же мне следует вас называть? Папа у меня есть.
– Па. Отец. Сэр.
– Вы правда так серьезно к этому относитесь?
– А ты – нет? – недоуменно спросил я. Несколько мгновений он сидел молча. Потом спросил:
– Можно сказать правду? – Я кивнул. – Да, серьезно. Я бываю не в себе иногда. Папы не стало, и. я рад, что рядом есть кто-то, кто понимает меня. Я буду звать: вас, как вы хотите, только не «папа». Никогда. Моим отцом навсегда останется он.
– Ничего подобного мне и не надо. – Я гордился этим мальчиком.
– Я попробую «па», но это будет непросто. А что касается гардемарина… Он хорошо со мной обращался, когда вы сказали, что он будет за меня отвечать.
– Это было мое решение. Я подумаю над этим.
– Да, сэр. Па.
Арлина думала, что я уволю Ансельма со службы. Как и обычно, она высказала свою точку зрения, но не стала ее навязывать, осознавая, что я и так слишком часто следовал ее советам.
– Он и сам все прекрасно понимал, – сказала она. – И все равно пошел на это. А если бы он был на корабле?
– Но
– Никакой разницы.
Мне по-прежнему не хотелось делать то, что я должен был.
Дерек пришел сказать «до свидания» днем. Фити и Джаред должны были зайти вечером. Я вызвал гардемарина, чтобы покончить с нашей конфронтацией.
Ансельм пришел в мою палату, и под глазами у него были мешки.
Я не стал досаждать ему любопытными взглядами.
– Пил, конечно?
– Ходил от одного бара к другому. На нижнем уровне их полно.
– У меня вызывает отвращение…
– Но я не выпил ни рюмки.
– Тем не менее ты…
– Ни одной.
– Перестань меня перебивать! – закричал я.
– Потому я и ходил. Чтобы напиться подсознательно.
– Ты не в своем уме? – Капитан должен быть для гардемарина подобным Богу: внушающим благоговейный страх, недоступным. Его нельзя перебивать. А как Генсек я был настолько выше любого капитана… и все же он совсем со мной не считался.
– Думаю, да. – Его глаза встретились с моими. – Я не забыл ваших приказов. Вы велели докладываться около полуночи. Я решил это проигнорировать.
– Ты оставляешь мне мало возможностей для выбора. Знаю, сэр. – Голос его был полон сожаления. – Заканчивайте с этим.
– Отлично, ты… «Уволен», – чуть не сказал я.
– Почему ты пил?
– Я хотел узнать, смогу ли остановиться. И в этот раз у меня получилось. Сначала я не мог выдержать всю ночь. Хотелось виски, и меня так выводило из себя, что я не могу его выпить, что все остальное теряло всякий смысл, – горько промолвил он. – Теперь у меня будет много времени для выпивки.
Мой голос был спокойным:
– Ансельм, я не могу рискнуть и оставить тебя командовать кадетами или отделением матросов. Тебе это не по плечу. Как Главнокомандующий Вооруженными Силами Организации Объединенных Наций я отменяю твое повышение в звании.
– Я уволен.
– Нет, ты снова кадет. У него отвисла челюсть.
Это была единственная альтернатива, которую я видел. Отпустить его с менее мягким наказанием явилось бы оскорблением для его товарищей. И он знал это. Однако я не был готов снять с себя всякую ответственность за него.
– Вы можете это сделать?
– Только что сделал. И, конечно, порка. Доложи флотскому интенданту и получи серую униформу. Затем пойди к Арлине, чтобы она тебя наказала.
– Миссис Сифорт? – Он побелел.
– Я мог бы послать тебя к дежурному офицеру Лунаполиса, но это привлечет внимание к моему присутствию здесь. После этого, думаю, тебе не захочется повторять свои фокусы.
Уж Арлина об этом позаботится. Она была первым лейтенантом на «Веллингтоне» и на проступки гардемаринов отнюдь не смотрела сквозь пальцы.