Надежда патриарха
Шрифт:
Ансельм осторожно сел на стул, повернулся и привалился боком к спинке.
– Мне жаль, что возникла необходимость тебя выпороть. Я восхищен твоей смелостью при написании докладной записки. Ты вел себя достойно.
– Это был приказ.
– Но не было приказа пить.
– Я не мог… – Его глаза повлажнели. – Я не мог с собой справиться.
– Помоги мне понять, почему, – мягко спросил я.
– Я обязан отвечать?
– Нет, – смягчился я. – Я вправе наказать тебя за твои действия, но не вправе
Некоторое время было слышно только его дыхание.
– Вы никогда не мечтаете о том, чтобы вернуть прошлое?
– Когда я был моложе… – Я бы дорого заплатил за то, чтобы снова увидеть отца, идущего ко мне от ворот Академии. Вне всякого сомнения, отец любил меня, хотя на свой манер, и редко это показывал.
– Мне часто снится один сон. Это, сэр… Я знаю, что не смею просить, особенно сегодня, но… – Он сделал глотательное движение. – Не смейтесь надо мной. Я этого не выдержу.
– Не буду смеяться.
– Со мной это было с дюжину раз. Думаю, я нахожусь на вокзале высокоскоростной железной дороги. Стою на платформе. С моим отцом. И поезд вот-вот отойдет. – Молча я выкатился из-за стола. – Мы должны уехать вместе. Только он в вагоне, а я нет. Не знаю, почему. Я хочу войти, но двери закрываются. А потом… потом… – Он постарался овладеть собой. – Поезд трогается с места. Движется сначала медленно. Папа стоит у двери, печально смотря сквозь стекло. Я бегу рядом, стараясь запрыгнуть в вагон, чтобы поехать вместе с ним. Поезд идет быстрее и быстрее, пока я не начинаю отставать. А отец все смотрит на меня. Наконец поезд скрывается из глаз. Я остаюсь один. – Я был не в силах что-то сказать. – А потом я пробуждаюсь. И обычно плачу.
– Господи Боже!
– Вчера это снова мне снилось.
– И поэтому ты выпил моего виски.
– Да, сэр. Выпил.
– Ладно. Я знаю, что у тебя болит мягкое место. Завтра у тебя будет выходной.
– Слушаюсь, сэр. Благодарю вас.
– Если выпьешь еще раз, то снова будешь выпорот. Все очень просто.
– Да, сэр.
Я поколебался, размышляя, как устранить причину его срывов.
– И вот еще строгий приказ: если это начнет тебе сниться снова, ты должен немедленно меня разбудить. Подтверди, что понял приказание.
– Приказ получен и понят, сэр. Если мне снова начнет это сниться, я должен вас разбудить.
– Свободен.
Я застегивал рубашку в ярко освещенном смотровом кабинете госпиталя Боланда.
– Итак?
– Все идет так хорошо, как и можно было ожидать, – довольным голосом промолвил доктор Кнорр.
Арлина притопнула ногой:
– Что это значит?
– Рана закрывается, инфекции нет.
– У него постоянно ужасные боли. Иногда вечерами… Я поежился. Это было мое тело, и я решал, рассказывать что-либо или нет.
– На самом деле это хороший знак. Нервные
– И вы теперь работаете мускулами, которыми никогда не пользовались. Вообразите старый дом, не ремонтировавшийся много лет. И вы заменяете половину опорных брусьев. Во время этой работы будет немного шумно.
– Это глупейший…
– Ник, – одернула меня Арлина.
– Ладно. Может кто-нибудь из вас внятно мне все рассказать?
– Что, по-вашему, я должен вам сказать, господин Генеральный секретарь?
Я сделал глубокий вздох, потом еще один:
– Операция вернет мне ноги?
– Ситуация многообещающая, особенно с учетом: того, что у вас еще сохранилась чувствительность в паху. Я хочу, чтобы вы встретились с Дженили.
– Как скоро он может сюда прибыть?
– Это вам надо будет отправиться в Лунаполис.
Мена взорвало:
– Я парализован, и у меня много дел. Вызовите его сюда.
– Вряд ли это получится. – Он поднял руку, чтобы остановить мои возражения. – Все диагностическое оборудование находится в его клинике. Он не может переместить все сюда ради одного пациента.
Я перекатился со стола в кресло:
– Всего доброго.
– Ник, позволь ему…
– На выход, кресло. К вертолетной площадке. – И покатил к дверям.
Жена вздохнула и последовала за мною в холл. Карен Варне и ее помощники не отставали от нас ни на шаг.
– Почему ты это сделал? – спросила Арлина.
– Из-за его высокомерия. Этот паршивый, заносчивый, надутый…
– Стой, кресло, – скомандовала она. К моему удивлению, эта тележка ей повиновалась. – Ну, и чего ты этим добился, Ник? Один звонок в Лунаполис – и Дженили вообще откажется иметь с тобой дело.
– Я ему покажу. Я его уволю. Я сделаю ему…
Она наклонилась, чтобы опереться обеими руками о подлокотники моего кресла и посмотреть мне в лицо:
– Хватит.
– Я что-то делаю не так? – поперхнулся я.
– Да.
– У-у-у-х. Просто, понимаешь… Ненавижу врачей. – Однако перед моим взором возник образ доктора Убуру, чья манера обращения с пациентами не раз поднимала мой дух. А еще доктора Броса с «Порции», который принимал моего первого ребенка. – То есть большинство из них.
Арлина бросила на меня оценивающий взгляд и нежно чмокнула в нос.
– Организуй это для меня, дорогая, а? Я не хочу еще раз говорить с Кнорром.
– Хорошо, все сделаю.
– Полетели домой.
– Сейчас-сейчас. У меня приготовлен сюрприз.
– Карен не любит сюрпризов. Мы достигли чего-то вроде перемирия.
– Она знает.
Вертолет взлетел, едва мы только погрузились. Всего через несколько минут он сделал посадку на крыше здания.
– Что это за башня?..
– Франджи-4.