Надежда победителя
Шрифт:
– Эй, кто там под столом? А ну-ка вылазь! – донесся из столовой чей-то голос, потом быстрый топот и крик:
– Назад! Стой!
Торн бросился со всех ног, а я спрятался за линию раздачи. Вдруг раздался грохот, металлический дребезг, крик боли, снова топот, быстро стихший вдали. Значит, Торн убежал. Может, и мне удастся?
Включился свет.
– Проклятые кадеты, подвешу их за яйца. – Послышались чьи-то шаги. Кто-то шел к холодильнику. Я ринулся через столовую к двери.
– Стой! Назад! – орал тот же голос
Как быть? Наверняка он не видел меня в лицо, а униформа у всех кадетов одинаковая, так что вперед! Бежать! Но… мыслимо ли не выполнить приказ?
Я затормозил всего в нескольких шагах от распахнутой двери, встал по стойке «смирно», холодея от ужаса. В коридоре валялось опрокинутое ведро в луже воды. Вот обо что споткнулся Торн.
Шаги приближались. Кто же это? Теперь мне конец. В лучшем случае выгонят из Академии. А вдруг будут судить за воровство? Если бы я не остановился, не выстрелил бы этот человек мне в спину?
Он оказался всего лишь солдатом. Будь я гардемарином, то просто не подчинился ему и пошел бы своей дорогой. К сожалению, кадетом может командовать любой взрослый, а точнее, совершеннолетний.
– Фамилия! – заорал солдат, сжимая кулаки.
Мне показалось, что сейчас он меня ударит. Но бежать уже было бессмысленно. Ведь он видел меня в лицо! Оставалось покорно ждать расправы.
– Кадет Николас Сифорт, сэр, – ответил я дрожащим голосом.
– Стой на месте и не рыпайся, понял? – Он позвонил по настенному телефону у двери, доложил кому следует, подошел к ближайшему столу, выдвинул стул, сел, усмехнулся. – Ну, парень, сейчас тебе всыпят.
Я боялся проронить слово. Если заговорю, дрожащий голос, конечно, выдаст мой страх. А солдат все улыбался. К счастью, ответа он пока не требовал.
– Сейчас подойдет офицер, так что стой смирно. Пришлось ответить:
– Есть, сэр.
– Очень хотелось есть?
– Н… нет, сэр.
– Сопливый щенок. Сейчас тебе подправят мозги, будешь знать!
В коридоре послышались шаги. Вошел сержант Траммел. О Господи! Лучше бы мой позор увидел кто-то другой!
– Что случилось?! – загремел Траммел. Солдат встал.
– Посмотрите, что они тут наделали. Когда я вошел, они…
– Я спрашиваю кадета! – оборвал его сержант спокойно, но так, что солдат заткнулся на полуслове.
– Докладывает кадет Сифорт, сэр! – выдавил я.
– Не фамилию спрашиваю, а что ты здесь делал!
Я лихорадочно соображал. Что ответить? Признаться, что мы крали пироги и мороженое или наврать, будто гардемарин Торн привел нас сюда исключительно для того, чтобы вправить нам, несмышленым кадетам, мозги? А может быть, сказать, что я лунатик и пришел сюда во сне? Нет, врать нельзя.
– Хотел взять пирог, – выпалил я.
– Боже милостивый! Я думал, ты набрался хоть немного ума, Сифорт!
– Он тут был не один, сержант, – ябедничал солдат, –
– Это правда?! – сурово спросил меня Траммел.
– Да, сэр. – Соврать ему я не посмел.
– Что вы здесь делали?
– Хотели украсть пироги и мороженое, сэр.
– Остальных я не видел в лицо, сержант, было темно и они прятались под столами, – услужливо лебезил солдат.
– Фамилия?
– Луис, сэр. Элтон Луис.
– Вы свободны, Луис, – приказал ему Траммел, – я сам разберусь.
– Есть, сэр. Мое дело – помыть здесь пол. Главный старшина должен знать…
– Конечно, я ему доложу, – перебил Траммел. – А вам лучше молчать, это в ваших же интересах, а то я вам устрою райскую жизнь!
Ворча что-то себе под нос, солдат поднял ведро, взял швабру и принялся за работу.
– Вольно, Сифорт. Марш в коридор! – рявкнул сержант и дал мне пинка в нужном направлении. Мы вышли из столовой. Едва дверь за нами закрылась, он схватил меня за лацканы, прижал к стене и зарычал:
– Салага! Щенок! Из-за тебе мне придется подлизываться к старшине!
– Простите, сержант… – замычал я.
– Молчать! Напляшешься теперь у меня! Шесть нарядов! И это только начало! Кто был с тобой?
– Два кадета и…
– Фамилии, Сифорт! – Он слегка ударил меня. – Кто зачинщик?!
Мне было не больно, но очень обидно, хотелось плакать. Боже, верни меня домой в Кардифф! Ну сделай хоть одно чудо, тебе же нетрудно!
– Пожалуйста, сэр, – взмолился я. Выдать товарищей было выше моих сил.
– Фамилии! – Траммел ударил меня по лицу сильнее.
– Дайте подумать! – визгнул я.
– Ладно, жду.
Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы выговорить дерзкий ответ, но не решился. Пришлось выдохнуть, снова поглубже вдохнуть. На этот раз получилось:
– Ни за что не скажу, сэр! – Тут вдруг до меня дошла вся чудовищность моего ответа. Сейчас сержант отправит меня в нокаут!
Он отпустил мои лацканы и… Не ударил, а всего лишь сказал:
– Ну, держись, Сифорт. Я подам рапорт. Пошел в казарму!
– Есть, сэр. – Я отдал честь, но сержант не соизволил козырнуть в ответ.
Утром в столовую меня не пустили. Завтрак на подносе принес мне в казарму Робби Ровер.
– Мне запретили разговаривать с тобой, – прошептал он. – Что ты натворил?
– Нечто ужасное. Лучшее выполняй приказ сержанта, не разговаривай со мной.
– Я знаю, что ты вернулся среди ночи. Ходят слухи, что ты не сказал сержанту, где был. Мне скажешь?
– В столовой, Робби. Я там был не один.
– Понятно. – Оглянувшись и убедившись, что в казарме никого нет, он быстро обнял меня. – Лучше сознайся, Ник, скажи им всю правду, а то тебя долго будут мурыжить в кадетах. Я хочу, чтобы ты стал гардемарином вместе со мной.