Надежда повстанцев
Шрифт:
– Господа, мы несем ответственность за будущий мир, – звонко произнесла она. – Если есть возможность обойтись малой кровью, я не понимаю, почему вы еще не выставили к этой девушке охрану и не предоставили подчиненных! Мориш? Это ведь ты ручался за нее? Действуйте, не слушайте этого болвана.
– Как ты меня назвала? – вспыхнул вояка и резко встал, чуть не опрокинув общий стол.
– Только болван может отказаться от этого предложения, – холодно произнесла женщина.
– Хватит, друзья, – слово взял
– Делайте, что хотите.
Вояка упал в кресло, а Мориш продолжил, обращаясь ко мне.
– Мы согласны, Николетта. Что тебе требуется?
– Для начала.. – я сжала кулаки. – Письменный договор.
Троица переглянулась.
Этим вечером двумя росчерками пера мы заключили договор. Повстанцы прекращают террор, убийства и операции, направленные на разрушение старого мира. А я предоставляю им данные и план, как избавиться от магии навсегда. Мы квиты, а значит, мир обязательно будет достигнут.
Глава 23. История одного мерзавца
Я собирала чемодан, когда в дверь постучали.
Томас Мориш решил переселить меня в квартиру штаба, чтобы меня было удобно охранять и обеспечивать всем необходимым. Осталось только упаковать подготовленные вещи в чемодан и посадить крыску в клетку-переноску. Это я оставила на последнее, очень уж Кара не любила замкнутые пространства.
От резкого стука крыска вздрогнула и юркнула под кровать. Напоследок махнула хвостом – талисман, подаренный монахами, слетел на пол. Подхватила его, хотела убрать в чемодан, как призрачный ворон пронзительно каркнул.
"Оставь!"– мысленно велел он.
С магией спорить себе дороже, поэтому пластинку далеко убирать не стала, сунула в карман.
Стук в дверь повторился, настойчиво, грубо. Я насторожилась и на цыпочках подошла к двери. Отворила на размер ладони и обомлела.
В коридоре с бутылкой вина и большой коробкой стоял Бэд Броуди. Мой коллега из столичного отдела, с которым нас связывали не самые приятные отношения. Если не сказать – отвратительные. Из его сейфа я однажды украла карту, а теперь он стоял здесь, передо мной. Опасный оскал сменился натянутой улыбкой.
– Ника, я объясню! – сказал он, когда я собиралась закрыть дверь и больше никогда его не видеть.
Бэд ловко высвободил один локоть и сунул его в проем закрывающейся двери.
– А-а-акх! – завыл он от боли. – Я принес тебе посылку от родных! Не хочешь взглянуть?
На секунду ослабила силу, с которой тянула дверь на себя.
– Твоя мама волнуется, а твой младший брат Микаэль нарисовал открытку!
– Мика? – я отпустила дверь, и Бэд со стоном облегчения прижал поврежденную
– Я всё объясню, – еще раз повторил он, потрясывая большой коробкой перед моим носом. – Без шуток, посылка от твоих родных.
Взглянула на почерк на коробке. Мама…
Молча впустила коллегу и взглядом указала на табуретку. Ставь и проваливай.
Увы, намеков коллега не понял и уселся на табуретку сам.
– Хорошо у тебя, уютно, – осмотрел он мою комнату.
Повисло отнюдь не неловкое молчание. Бэд нехотя протянул посылку.
Из коробки пахнуло мамиными духами, дорогими, заграничными, они никогда мне не нравились, а сейчас вызвали слезы.
Я не была близка с родителями. С шести лет они дочь не замечали, все их внимание было сфокусировано на старшем Ромуле, а потом на младшем Микаэле. Зато внимание братьев целиком и полностью посвящалось мне.
После того, как я разоблачила Филиппа и распознала в нем Бьорнского маньяка, родители будто открыли глаза. Их дочь не безнадежна – читалось в их глазах и поступках. Внезапно они воспротивились моему переезду в Бьорн, отец подыскал для меня должность в военных структурах, мать впервые предложила сходить вместе по магазинам, но… Время утеряно.
Моя семья – это мои братья. Так я считала и считаю по сей день. Поэтому первым делом развернула самодельную открытку от Микаэля. На плотном кусочке картона брат нарисовал себя и меня, держащихся за руки. Посреди зимнего леса, в теплой одежде, лепящих снеговика. "Люблю тебя, сестренка!" – печатными буквами была подписана открытка. О чем ты хотел сказать, малыш? В Толенто снега никогда не было, а снеговиков он видел лишь на картинках. Сердце кольнуло от понимания, я знаю, о чем рисовал младший брат.
Не могу, Мика… Пока не могу.
В коробке обнаружились пара модных платьев от мамы и новая книга Югра Ставского, подписанная "автором", от папы.
Я мысленно фыркнула. Теперь, когда Даниэль, пишущий под псевдонимом Югра Ставского на свободе, кто будет подписывать его книги? Оставит ли он самозванца для общения с публикой или предстанет перед ней сам? Надо бы спросить Дана о его дальнейших планах на жизнь и профессию. А пока…
– Это всё? – я отложила коробку и с вызовом посмотрела на Бэда.
– Эм-м-м… – Бэд проигнорировал мой настрой и поставил на столик бутылку вина. – Предлагаю начать сначала.
Я усмехнулась.
– Ты хотел сказать с конца? С чего бы мне пить с тобой? Извини, но у меня много дел.
– Я знаю, знаю! И я о том же! Мы же теперь на одной стороне! Я тоже в рядах повстанцев и уже давно. Предлагаю оставить все обиды.
Бэд достал откуда-то два бокала, наверняка боялся, что у меня посуды не найдется. Галантно подставил вторую табуретку и откупорил вино.