Надежда узника
Шрифт:
– Нет.
– Хорошо, уходите в отставку, мы устроим вам хорошую, легкую должность по связям с общественностью. От вас не потребуется никакой сложной работы, будете изредка появляться перед журналистами, вот и все, это так просто…
– Нет, – упрямо твердил я.
– Ричард, позволь мне попробовать, – заговорил адмирал Дагани. – Мистер Сифорт, давайте заглянем в недалекое будущее. Предположим, вы откажетесь нам помочь, мы отзовем все корабли от других планет, обречем миллионы людей на гибель.
Я кивнул. Адмирал деловито продолжил:
– Даже если рыбы не нападут, мы окажемся запертыми в Солнечной системе. Мы не сможем совершать сверхсветовые полеты из страха навлечь на себя рыб. Это полная и безоговорочная капитуляция. Этого нельзя допустить. Сифорт, вы не самый мелкий винтик в военной машине. Вы способны нам помочь. Я вижу, вы не хотите летать. Хорошо. Позвольте предложить вам другую работу.
– Какую? – хрипнул я. Неужели я позволю им себя уговорить? Тону! Где спасательный круг?
– Вы слышали, капитан Керси уходит на пенсию?
– Тот самый Керси? Начальник Лунной Академии?
– Да. Я назначу вас на его место.
– Господи, помилуй!
– Подумайте хорошо, Сифорт, – вкрадчиво завлекал меня в свои сети коварный Дагани. – Вы будете руководить не только здесь, на Луне, но и Земной Академией, и военной орбитальной станцией. Поскольку это секретные учреждения, то нашествия репортеров вам не грозят. Вы сможете часто навещать жену, а когда она выздоровеет, будет при вас неотлучно.
– Зачем я вам на этом посту?
– Если вы станете начальником Академии, конкурс в нее сразу подскочит. Кроме того, вы умеете ладить с подростками.
– Издеваетесь? Да я их угроблю! – Я говорил сущую правду. На «Гибернии» из-за моей тупости погиб Сэнди Уилски. А как трудно было мне с беспризорниками на «Порции»? А сколько я мучился с Филипом Таером на «Дерзком»? Даже собственного сына Нэйта я не уберег. Нет, мне нельзя работать с детьми.
– Вы прекрасно умеете работать с детьми, – бархатным голосом рокотал адмирал Дагани. – И не вздумайте вешать нам лапшу на уши.
Конечно, некоторым повезло, их не коснулись мои зверства. А что я вытворял с Джеренсом Бранстэдом? Как я был жесток! Запер его в каюте с ампулой, полной наркотика! Джеренс мужественно держался, но однажды эконом доложил мне, что он три дня не прикасался к еде. Я вошел в его каюту, она воняла потом и еще бог знает чем. На столе лежала непочатая ампула. Джеренс валялся на кровати с закрытыми глазами.
– Встать! – приказал я.
– Не могу, – простонал он.
– В душ! – Я стащил его с кровати, затолкал в душ, пустил воду и начал сдирать с него рубашку.
– Ладно, я сам. – Джеренс начал раздеваться. – Не смотрите.
– Не вздумай вонять
– Нет сил больше терпеть. Я не выдержу!
– Осталось всего несколько дней.
– Не выдержу.
Я вышел, позвонил из коридора эконому и приказал сменить в каюте Джеренса постельное белье.
На двадцать первый день, когда кончился срок испытания, я выпустил исхудавшего Джеренса из заточения.
– Ампулу! – протянул я ладонь. Он нехотя положил в нее нетронутый наркотик. – Все еще плохо?
– Да. Еще ломает.
– Будешь принимать эту гадость?
Он долго молчал. Когда наконец он поднял взгляд, в нем было новое, необычное для Джеренса выражение.
– Нет, сэр, – ответил он.
– Поклянись перед Господом Богом, – потребовал я.
– Клянусь своею бессмертной душой, что никогда больше не буду принимать наркотики.
– Хорошо. О присяге поговорим позже…
Договорить я не успел. Он с ревом бросился мне на грудь, прижался, словно к отцу. Я неловко обнял его, погладил по голове. Нет у меня таланта утешать, я могу только мучить.
– Мне было так трудно, мистер Сифорт, так трудно!
– Знаю, знаю, малыш. Бедный мальчишка!
И вот после всего этого адмирал Дагани утверждает, будто я умею ладить с детьми. Какая насмешка!
– Ну как вы не понимаете? – возражал я адмиралу. – Я худший офицер на всем космическом флоте, а Адмиралтейство почему-то всегда меня награждает. А теперь вы решились доверить мне воспитание детей! Ради бога, не делайте этого!
– Сифорт, вы справитесь, – уверял меня адмирал. – Когда вы сможете приступить к работе?
Ну как ему отказать? Пришлось капитулировать.
– Мне надо побыть с женой. – Я уже не возражал, только информировал.
– Разумеется. Четырех недель хватит?
– Наверное.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Дагани. – Еще один маленький вопросик, забыл сразу спросить: вы действительно хотите вернуть лейтенантское звание тому гардемарину?
– Толливеру? Да.
– Хорошо. Кстати, никто не хочет брать его в свою команду. Возможно, мы отправим его в какое-нибудь захолустье на окраине Солнечной системы, например на орбитальную станцию «Ганимед».
О Толливере он упомянул действительно кстати. Вот кто послужит мне давно заслуженным наказанием.
– Я его возьму.
Адмирал изумленно вытаращил на меня глаза.
– Ммм… Странно. Вам виднее, однако.
Я замолвил слово за лейтенанта Брэма Стейнера, чтобы временная отставка, в которую я отправил его на «Виктории», не прервала его лейтенантский стаж. Дал я хорошую характеристику и лейтенанту Кану. Его актерские способности достойны восхищения. Как умело он скрывал свою ненависть!