Надежда
Шрифт:
Дома я развесила все вещи в шкафу. С краю я все-таки повесила свой потрепанный сарафан и белую блузу с короткими рукавами, застегивающуюся под самую шею.
Мне пришлось немало потрудиться, пока я научилась ходить в туфлях на высоком тонком каблуке. Почувствовав себя в них уверенно, я надела короткое розовое платье и впервые в таком наряде вышла на улицу. В этот раз мне уже не было так страшно, как дома, когда я нарядилась в шорты и топик Вали. Каждое мое движение, шаг, поворот головы – все было идеально отрепетировано в квартире. Уверенным движением отбросила волосы назад, гордо вскинув голову, слегка повиливая бедрами и громко стуча
Неля
Я легко поступила в медицинский институт, и мне дали место в общежитии. Это было обычное пятиэтажное здание со стандартной планировкой. Длинный, плохо освещенный коридор, в конце которого находилась общая кухня, где студенты ждали своей очереди готовить на плите, обменивались шутками и институтскими новостями, иногда ругались и воровали мясо из чужих кастрюль с борщом. По обе стороны коридора располагались небольшие комнатки с кроватями, шкафом и письменными столами. Но для студентов все в радость – и компот без сахара, и постный борщ, и тройка в зачетке, и даже такие тесные комнатки.
Со мной в комнате жила Неля. Это была простая, веселая деревенская девчонка с карими глазами, короткой стрижкой, невысокого роста и немного полноватая. Мы с ней быстро сдружились и нашли общий язык. Неля рассказала, что у нее прекрасные родители, есть еще две младшие сестрички-школьницы.
– А кто есть у тебя? – спросила Неля.
– Есть мама, она была когда-то директором школы, но сейчас не работает, так как болеет, – сказала я и вспомнила, что опять не написала маме письмо, отложив это «на завтра».
– А отец?
Я замялась, не зная, как ответить на этот вопрос, но быстро взяла себя в руки и сказала:
– Я никогда не видела своего отца, а росла с отчимом.
– Наверное, он не очень хороший? – участливо спросила Неля, уловив нотки грусти в моем голосе.
– Отчим у меня настоящее собачье дерьмо, – ответила я. – Даже не хочется ехать домой.
– И на рождественские каникулы не поедешь?
– Нет. Буду ждать летние.
– Поедем тогда ко мне! – У Нели загорелись глаза. – Вот увидишь, у меня классные родаки!
– Спасибо, Нелечка, но мне надо заниматься, – сказала я, подумав, что поехать в гости к Нелиным родителям – это значит предать мою маму.
Я задумалась, уставившись невидящим взглядом в стену. Почему-то, с головой погружаясь в студенческую жизнь, я редко писала маме. Я, конечно же, часто вспоминала о ней, ее школа жизни мне очень пригодилась. Уезжая, я обещала писать почаще и обо всем подробно рассказывать, а писала редко, и письма у меня получались коротенькие. Мне стало грустно, когда
За месяц до праздника я так и сделала – купила ей простенький недорогой телефон. Уже через несколько дней мама мне позвонила, и я услышала ее такой родной голос.
– Пашенька, доченька, я так рада тебя слышать! – сказала мама, и в ее голосе было столько радости, что мне стало очень стыдно за свои ненаписанные письма.
– Мама, мамочка, мамуля! – В эти три слова я вложила всю свою любовь и нежность. – Я так скучаю по тебе! Как ты?
– Я? Нормально, солнышко мое. Все хорошо, не волнуйся.
– Он все так же пьет? – спросила я, не в силах заставить себя произнести слово «отец».
– Честно?
– Конечно!
– Он пьет гораздо больше, чем раньше, – голос мамы был тихим и печальным.
– Значит, чаще поднимает на тебя руку?
– Как тебе сказать… – мама замялась.
– Мама, ты учила меня быть честной. Расскажи мне все как есть, – попросила я ее.
– В общем, после твоего отъезда он будто взбесился. Начал пить ежедневно и много. Ну а потом… потом… Ты сама все знаешь, – вздохнула мама.
– Я убью его! – воскликнула я. – Убью!
– Доченька, никогда не пускай в свое сердце злость, жажду мести и ненависть. Пусть оно будет у тебя чистым, добрым. Свою душу надо наполнять чем-то светлым, солнечным, а плохое пусть останется вне тебя.
– Мамочка, это красивые слова, а есть еще жестокая реальность, в которой я оставила тебя, а теперь виню себя за это каждый день. Нам надо было уехать вдвоем! Тебе больше нельзя оставаться там!
– Мы же договорились, помнишь? Как только ты выучишься, заберешь меня, – напомнила мне мама.
– Нет, мама, я заберу тебя сейчас же!
– Пашенька, я терпела много лет, потерплю еще. Ты, главное, учись, не думай обо мне.
– Мама, я приеду летом и обязательно заберу тебя, – сказала я тоном, не терпящим возражений. – Мы снимем квартиру и будем жить вместе.
– Хорошо, Паша, – согласилась мама, немного подумав. – Договорились. Я буду ждать тебя летом. Но тебе ведь нужны будут деньги на оплату учебы не за один год. Плату могут повысить, а еще нам придется оплачивать съемную квартиру и вдвоем питаться, так что денег не хватит. Что мы будем делать?
– Я буду работать санитаркой. Думаю, это пойдет мне на пользу, – решительно заявила я.
– А как же учеба? Как твоя личная жизнь? Для всего нужно время.
– За учебу не волнуйся. Ты же знаешь, мне легко все дается. А личной жизни пока нет.
– У тебя до сих пор нет мальчика? – удивилась мама.
– Пока нет.
– Но почему?! Они не обращают на тебя внимания?
– Обращают! Еще как обращают! Но почему-то я пока ни на кого не обратила внимания.
– Значит, еще не пришло время. А когда оно придет, ты встретишь его и поймешь, что без него не можешь жить, есть, пить и даже дышать, – произнесла мама мечтательно.