Надежду убивают первой
Шрифт:
Я нащупала его руками и свезла на затылок.
Красота! Простор! Кайф! Я медленно парила в небе. Да ради этого стоило пережить тот кошмар. Черт, ради этого стоило родиться!
Земля постепенно приближалась. Летное поле снова стало большим, и люди уже не выглядели крошечными букашками. Тут до меня и дошло, что все это время я провисела на парашюте, словно балласт, совершенно не управляя полетом. Приземлившиеся спортсмены оказались далеко в стороне, а меня несет к бетонному забору военной части.
Ухватившись двумя руками за стропу, я начала
— Ну же, ну! Лети обратно!
Дергая ногами, я пыталась бежать по воздуху к центру летного поля.
Вот и земля. Я медленно приземлилась на траву, чтобы не оказаться под брезентом, откатилась в сторону. Метрах в пяти от меня, как и следовало ожидать, находилась бетонная стена. Все нормально! Мысли закружились вихрем — я смогла! Я сделала это! Восторг охватил все мое естество! Хочу еще!
Свернув парашют, я стремительной походкой отправилась к ангару, куда с другой стороны поля двигались остальные парашютисты.
Теперь я лучше понимала парашютного маньяка Олега Быстрова и чудаковатого проныру-солдатика. Даже Костин не казался мне теперь таким толстым и противным. Я вспомнила предсказание гадальных костей: «…следование новоявленной идее приведет к переоценке взглядов на некоторые поступки…» — и в очередной раз убедилась в их правдивости и точной трактовке.
Но что-то ты, Таня, уж совсем растрогалась. Не забывай, что ищешь здесь преступника. И тебе неплохо было бы уже приступить к очередной задаче намеченного плана.
Первым ко мне подошел Костин.
— Поздравляю вас, Татьяна! Вы победили!
— Что? — не поняла я, но тут же вспомнила, как ляпнула ему в кабинете о несуществующем пари.
Костин многозначительно улыбнулся и добавил:
— Себя победили! Я знал, что вы сможете. Характер, оказывается, у вас твердый. Никогда бы не подумал, что за такой очаровательной внешностью скрывается столько…
— Упрямства, — подсказала я ему.
— Ну что вы, Танечка, — упорства. Не забудьте о моем предложении, — напомнил он и понес свой парашют на площадку для укладки.
К поздравлениям присоединились другие спортсмены. Начались расспросы о самочувствии, впечатлениях. Но самое удивительное, что все они улыбались, как в том фильме на кассете Костина.
Когда парашюты были уложены, а мы успели накуриться до одурения, наконец появился Сергей. Я облегченно вздохнула, так как прекрасно понимала, что затеряться в группе из семи человек и незаметно остаться в ангаре мне вряд ли удастся.
Костин, как и в прошлый раз, остался стоять у ворот ангара, а спортсмены заносили парашюты в строение.
Что говорил Костину Сергей, я не слышала, но было видно, что он изо всех сил старается отвести взгляд Костина в противоположную от ангара сторону. Сергей кивал головой, указывая на вертолет, активно жестикулировал, даже заставил инструктора задрать рукав спортивной куртки и взглянуть на позолоченный «Ролекс».
Я прошмыгнула в ангар последней, следом за высоким парнем, самым молчаливым из
Давай, Таня, гони!
Только было я рванула к выбранному месту укрытия, как услышала голос Быстрова:
— Таня! Что ты так долго там возишься? Скорей выходи к нам!
Фигура Олега четко вырисовывалась в пространстве дверного проема. Помахав рукой, он пошел мне навстречу.
— Не пойму, куда положить парашют? — с растерянным видом выдавила я. — Не знаю, чей он.
— Этот ничей. Клади на свободное место.
Олег забрал у меня ранец, забросил на верхнюю полку.
Вот зануда! Прицепился, как банный лист к известному месту! А ведь до этого момента он мне был так симпатичен! Я даже начинала подумывать, не ответить ли ему после расследования взаимностью и не завести ли недолгий романчик.
— Таня, я хотел предложить тебе отметить сегодня это событие — твой первый прыжок! Мы могли бы пойти в одно очень уютное кафе, если ты, конечно, не возражаешь.
— Возражаю! — прервала я его, еле сдерживаясь от гнева. — Я не могу. Не могу сегодня, — уже мягче сказала я, потому что мы проходили мимо Костина.
В глазах Олега я увидела полное замешательство. Он явно не ожидал, что я откажусь. Улыбка погасла на его лице.
— Как-нибудь в другой раз, Олежка, — совсем дружелюбно добавила я, так как заметила Сергея, подающего мне какие-то странные знаки, и свернула в его сторону.
— Я не теряю надежды! — крикнул вдогонку Олег.
Солдатик схватил меня за руку и потащил за угол клуба, подальше от любопытных глаз.
— Видишь машину? — спросил он возбужденно.
— Джип, что ли?
— Да не джип, а вертолет!
— Конечно. Вот он, рядом.
— И все?
Не понимая, что хочет от меня мальчишка, я начала злиться, но, присмотревшись, заметила узкую щель между бортом и раздвижной дверью вертолета. Моментально уловив, на что намекает Сергей, я принялась лихорадочно соображать, как лучше воспользоваться подвернувшимся шансом.
— Ты уверен, что вертолет попадет в ангар?
— Спрашиваешь! Костин никогда не оставляет технику на аэродроме, боится, что местные пацаны разберут на металлолом. Это тебе не военная часть, где все охраняют солдаты. В общем, есть план. Я попросил у Дмитрия Алексеевича разрешения поменять в вертолете сигнальную лампу, которая перегорела сегодня утром. Сказал, что сирена перед прыжками действует парашютистам на нервы. Так что смело можешь забираться в машину. В грузовом отсеке есть место, чтобы спрятаться. Когда заедем в ангар, я поменяю лампу и тебя незаметно выпущу. Только надо действовать быстро, а то скоро Горыныч вернется, — скороговоркой, почти на одном дыхании выпалил Сергей.