Надменный герцог

Мэтер Энн

Она подавила эти мысли. Герцога можно назвать кем угодно, но только не человеком, неразборчивым в своих связях. Она не знала, откуда именно ей это известно, просто известно, и все! Человек, ведущий легкомысленную жизнь и не заботящийся о чувствах других людей, не может вызывать в людях ту любовь и преданность, которую она видела сегодня утром в Вентерре!

Она снова перевернулась на спину. Это просто смешно, подумала она, вздохнув. Смешно даже думать об этом. В конце концов, рано или поздно Роберт Линдзи найдет ее, а потом…

Вечером к

герцогу пришли гости, поэтому Джульет спросила Консуэло, не могла бы та принести обед ей в комнату. Сестра Мадисон, по всей вероятности, твердо вознамерилась после сиесты остаток дня провести с Терезой, так что пообщаться с девочкой Джульет не удастся. Похоже, она будет предоставлена самой себе, а участвовать в приемах, которые давал герцог, у нее не было ни малейшего желания. Консуэло сказала, что на приеме должно быть шесть человек: Эстелла Винсейро, сестра герцога Амалия и ее муж Хуан Бестадо, молодой испанец по имени Франсиско Вальмос, а также Тереза и сам герцог.

На следующее утро она, как обычно, позавтракала с Терезой, а затем Мигель помог ей убедить девочку сесть в машину. Они поехали в Вентерру, и Тереза угрюмо осталась в машине, когда Джульет пошла кое-что купить. Она предложила девочке пересесть в коляску и вместе проехать по магазинам, но та и слушать не хотела, и в результате Джульет снова почувствовала себя виноватой.

Герцог на ленче не присутствовал, и Консуэло обратилась к Терезе:

— Ваш дядя просил меня кое-что передать вам, сеньорита.

Тереза не на шутку встревожилась:

— Да?

— Он должен лететь на Барбадос по делам, и несколько дней его не будет. По-видимому, это было внезапное решение, вызванное телефонным разговором сегодня утром.

Тереза выглядела угрюмой.

— Это все? — Она гневно закусила губу.

— Да, сеньорита. Если бы вы тогда были дома!

— Ну конечно! Если бы! — сердито пробормотала Тереза и взглянула на Джульет. — Полагаю, вы вообразили, что это даст вам шанс обращаться со мной так, как вам хочется?

Джульет удивилась:

— Разумеется, нет!

— Что ж, хорошо, а то вы будете разочарованы! — резко произнесла Тереза.

Джульет вздохнула.

— Ну почему ты так упорно со мной воюешь?! — устало воскликнула она. — Неужели ты не видишь, что я здесь, и ты ничего не можешь с этим поделать!

— Не могу? Ах, не могу? — Тереза отъехала от стола. — Консуэло! Позовите сестру Мадисон! Я хочу к себе в комнату!

Джульет знала, что комнаты Терезы для удобства находятся на цокольном этаже, но так как ее никогда туда не приглашали, то не знала, где именно.

Выйдя из-за стола, она направилась в патио. Как бы ей хотелось, чтобы Тереза была самой обыкновенной девушкой, с обычными вкусами, симпатиями и антипатиями, и не была поглощена страстью к своему дяде!

Джульет поднялась в свою комнату, надела черный купальный костюм и, набросив пляжный халат в черную и белую полоску, снова спустилась и прошла через сад к тропинке, ведущей на пляж.

Надев

темные очки, она немного позагорала, а потом нырнула в остывающие воды Карибского моря. Вода была теплой, но бодрящей, и она лениво поплавала, перевернувшись на спину и держась на поверхности.

Потом она еще позагорала и вернулась в замок как раз к дневному чаю, который ей неизменно приносили в комнату. Однако сегодня, когда она шла по мраморному холлу, из комнаты отдыха появилась Эстелла Винсейро и обратилась к ней:

— Извините, сеньорита Саммерз! Можно вас на минутку? Не выпьете ли со мной чаю?

Джульет улыбнулась.

— Если вы мне позволите сначала переодеться! — воскликнула она.

Эстелла наклонила маленькую, изящной формы голову:

— Конечно! Буду ждать вас в комнате отдыха. Комната отдыха была просторной, но удобной и элегантной, обставленной глубокими креслами и небольшими диванчиками, с причудливой лепниной на потолке и гобеленами на стенах. В широком шкафу располагалась богатая коллекция фарфора, а на великолепном камине стояли старинные французские часы с боем.

Когда Джульет, немного расслабившись, вернулась в плотно облегающем белом костюме из вышитого хлопка, Эстелла сидела на кожаном диване, а на столике перед ней стоял серебряный чайник, тоненькие чашечки и блюдечки.

— Сливки и сахар, сеньорита? — осведомилась она.

— Только сливки, спасибо, — ответила Джульет, садясь напротив нее. — Какой чудесный день!

— Да, правда. Угощайтесь!

Она протянула Джульет чашку чаю, предложила сандвичи и пирожные, а затем, тоже взяв чашку, лениво откинулась назад и положила ногу на ногу, словно уже была полноправной хозяйкой замка.

Джульет потягивала чай, отчаянно пытаясь придумать, что сказать.

— Э… герцог сегодня утром уехал на Барбадос, — начала наконец она.

Эстелла вкрадчиво улыбнулась:

— Да, я знаю. Он, естественно, позвонил мне перед отъездом.

Джульет улыбнулась, кивнула и продолжала пить чай. Эстелла очень пристально ее рассматривала, и, хотя эта женщина нравилась Джульет, от ее оценивающего взгляда она была вовсе не в восторге.

Наконец Эстелла сказала:

— Скажите, сеньорита, как вы ладите с Терезой? Джульет вздохнула. Ей не хотелось обижать Эстеллу, но и обсуждать с ней Терезу тоже не входило в планы.

— Прогресс… достаточно медленный, — смущенно призналась она.

— Охотно верю. А герцог? Он принял сторону Терезы, чем вдвойне осложнил вам работу?

— Нет. То есть… не думаю.

Эстелла кивнула, словно удовлетворилась ответом.

— Вы, может быть, не знаете этого, сеньорита Саммерз, но перед тем, как произошел несчастный случай, мы с Фелипе, то есть с герцогом, собирались пожениться!

Джульет напряглась:

— Правда?

— Да. Вот почему я, естественно, пытаюсь найти Терезе кого-то, кого она полюбит. Это сложно, сами понимаете. Фелипе не собирается жениться, пока Тереза беспомощна и так зависит от него.