Надо помочь бабушке
Шрифт:
К несчастью хитрого Гудар-Мудара, Алладин тоже знал, что происходит, если в старой медной лампе, которую он потер находится джинн. И что этот джинн теперь должен делать.
– О чем ты говоришь, какой футбол?
– очень вежливо не дал себя провести Алладин.
– Ты ведь джинн лампы и теперь должен выполнить три моих желания (он еще не знал, что Хитрюга, поклялся выполнить тридцать три желания, того, кто его найдет и разбудит).
– Ну, должен, должен, - не стал отказываться Гудар-Мурдар Мухомор. Но, естественно, в силу своего характера, тут же прибегнул к хитрости.
– И выполню, если тебе этого так хочется. Но ты ведь разумный мальчик и понимаешь, что настоящего счастья и благополучия на халяву-маляву не получишь. Настоящего счастья
– Понимаю, - не стал спорить и Алладин (он действительно был современным воспитанным мальчишкой и никогда не спорил со старшими). Я так и сделаю, буду ковать. Твое дело - создать основу. Понимаешь, джинн, для того, чтобы ковать, нужен первоначальный капитал. Значит так, для начала: родителям хорошую пятикомнатную квартиру в элитном районе, дачу соток пятьдесят, и чтобы в саду росли бананы, а в бассейне подогретая вода. Небольшой магазин с антиквариатом в центре города.
– Не многовато ли будет столько желаний-меланий и все сразу?
– попытался остановить Алладина Гудар-Мудар.
– Не многовато, - заверил его мальчишка.
– И учти, все это входит в одно мое желание, в первое... Должен же я хоть в чем-то помочь своим стареньким родителям, которые так обо мне заботятся... Да, запиши сюда еще ковер-самолет: иномарка, с прибамбасами и мигалкой.
– Мы никогда ничего не записываем, - раздраженно сообщил Гудар-Мудар по кличке Мухомор.
– У нас отличная память. Надеемся, что ты закончил?
– Конечно нет. Кое что нужно еще и лично мне...
– Алладин задумался. Ему надо было много чего, даже очень много. И хороший футбольный мяч, и микроскоп, и широкий кожаный ремень с медной пряжкой в виде орла, и самокат на трех колесах... И еще, он хотел завести породистую собаку, большую чем у Мустафы который жил в соседнем доме...
Что потребовал от джинна, воспитанный в уважении к старшим, Алладин для себя, и что происходило дальше, Максим, Дороша и Эмилий так и не узнали.
– О-о!.. Чьи это люди, генерала, или кого-то из баронов?
– прервал рассказ Агофена Эмилий.
Максим оглянулся: из-за красивых белых березок, украшенных нежными зелеными листьями, выезжали конные. В армии Хавортии не было военной формы. Тем более, не носили форму баронские дружинники. Но эти, что выезжали сейчас из березнячка, были уж очень разномастными. Одеты - кто в куртку из добротного сукна, кто в замызганную безрукавку. Одни вооружены мечами, другие короткими копьями, третьи боевыми топорами, а некоторые просто большими шипастыми дубинами. Лошади тоже разные, и по росту, и по масти, будто набирали их из далеких друг от друга конюшен. Даже имеющий, обычно, ответ на все вопросы Эмилий, не мог понять: пришло подкрепление, или приближаются враги. Или, вообще, нарвались на какую-то шальную банду.
"Вот тебе и бабушкины грабли, - прикусил губу Максим.
– Отобьемся, конечно, если что. Но опять не то..." - Он посмотрел на Агофена и сделал успокаивающий жест ладонью: - "Не торопись, мол, надо разобраться..." - Агофен кивнул. Дороша тоже понял и тоже кивнул.
Всадники неторопливо выезжали из березняка и останавливались. Скоро они создали большой круг. Максим с друзьями в центре, а вокруг них молчаливые, вооруженные всадники.
"Их пожалуй больше чем полсотни, - прикинул Максим.
– С такой оравой управиться будет нелегко".
– Он опять посмотрел на Агофена и развел руками: "Теперь, мол, если что, вся надежда на тебя. Я, конечно, помогу..." - Агофен понял и кивнул обнадеживающе: "не беспокойся, если что - сделаем и этих..."
Всадники окружили отряд Максима, молча, без особого интереса разглядывали путников и чего-то ждали. Наконец дождались. Из березняка выехал еще один. Этот был приодет во все новое ("Шик-блеск, будто только что вышел из универмага", - отметил Максим). Желтый камзол с широкими лацканами, украшенными серебристой вышивкой,
"И морды у них совершенно одинаковые: нахальные, разбойничьи морды. Три молодца, одинаковых с лица, - вспомнил Максим.
– В мультике их два, а здесь три. Но мордовороты. И такие одинаковые, что, наверно, сами не могут разобраться, кто из них кто. Получается - опять к разбойничкам попали. А этот добрый семафор с топором - их атаман".
– Ехали, ехали, скучали, скучали...
– атаман внимательно оглядел группу Максима, вроде приценивался: покупать или не покупать.
– Видно сам Мухубук подарочек нам подбросил.
– О чем базар? Кто такие?
– Туристы, - сообщил Максим.
– Из Гезерского герцогства, осматриваем достопримечательности старинной архитектуры.
– Туристы - это хорошо!
– обрадовался атаман-семафор.
– Если бы не был при деле, сам в туристы подался бы... Путешествуешь, повышаешь культурный уровень. Не жизнь, а малина. Так ведь некогда, - пожаловался он.
– Все дела... А вы, значит, осматриваете, и лепрекон с вами. Ты что, малыш, тоже турист?
– Турист, - подтвердил Дороша.
– Не прикалываешься?
– Не прикалываюсь.
– Повышаешь культурный уровень?
– Повышаю.
– В натуре?
– В натуре.
– Молодец!
– похвалил Дорошу атаман.
– С нами еще больше повысишь. Интересно мне, что нынче туристы с собой в дорогу берут. Ну-ка, Дробаны, пошманайте гостей.
Трое одинаковых с лица соскочили с лошадей и стали обыскивать путешественников. А что их обыскивать... У Максима в джинсах два кармана. В одном, как говорится, блоха на аркане, в другом - вошь на цепи. У Агофена в халате вообще карманов нет. И петухам, что на халате, никакие карманы не положены. У Эмилия на поясе две кожаные сумочки, вроде больших кошельков. Но все монеты, что там звенели, он отдал любимой бабушке. Сейчас в одной сумочке дракон хранил зубочистку, чтобы выковыривать застрявшие между зубов остатки вегетарианской пищи, в другой - кисточка и пузырек с краской для хохолка, да блокнотик с карандашом, для экстренных записей. Зато у Дороши карманов было множество. Но и в них молодцы ничего ценного найти не смогли: какие-то щипчики, какие-то веревочки, какие-то ремешки, какие-то железячки, какие-то палочки... И еще что-то такое, которое и назвать трудно. Ранец они тоже перетряхнули, но и там, кроме незаконченного башмака и инструмента ничего найти не смогли.
– Чего же это вы?
– огорчился атаман.
– В дорогу отправились и без запаса. У нас, в натуре, без выкупа нельзя, - доверительно сообщил он.
– Не поймут меня пацаны и осудят. Так дело не пойдет. Придется тебе, малыш раскошеливаться.
– Не могу я раскошелиться, у меня и кошелька нет, - угрюмо сообщил Дороша.
– Это я знаю, - улыбнулся ему, как старому приятелю, атаман.
– У лепреконов кошельков не бывает. У лепреконов бывают глиняные горшочки с золотыми башлями, - улыбка атамана стала такой добродушной, будто он уже держал такой горшочек с золотыми монетками в руках.
– Давай, малыш, махнемся, не глядя. Без базла. Ты мне горшочек с золотом, а я тебя, и твоих дружбанов отпускаю без базара, из одного только уважения к тебе.