Надо – значит надо!
Шрифт:
— И о чём такой большой человек говорить желает?
— Есть вопросы. Не для чужих ушей.
Я молчу.
— Приглашает тебя на ужин.
Я молчу.
— В Баку.
— В Баку, серьёзно? А что не в Лос-Анджелес?
— Нет, брат, почему в Лос-Анджелес? В ресторан «Баку».
— И зачем мне это? — спрашиваю я.
— Это всем надо, Юсик просит, по-человечески. Можешь уважить? Взрослый дядя, авторитетный. Неправильно отказываться. Он специально из Баку прилетит.
— Из Баку в «Баку», — киваю я. — Ладно, давай встретимся.
— В субботу, можешь?
— В субботу только днём могу. Подходит твоему Юсику?
— Подходит, — кивает посыльный. — Спасибо, Егор бей. Приходи в два часа, пожалуйста.
— Нет, — качаю я головой. — Будет не так. Хочет говорить, пусть сам ко мне приходит. Один, без оружия, без охраны. Встретимся в казино в «Москве». Детали пусть с Цветом обсудит.
— Понял тебя, — кивает гонец.
Он резко опускает руки, поворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Юсик Бакинский. Сколько их ещё, всех этих Юсиков и прочих уважаемых по всему Союзу сидельцев?
Вот бы справить мне костюм себе из Сталина
Из мистического тела, твёрже стали — на!
Сапоги и галифе, хоть и без кителя
Вашу конченую свору истребить всю, бля…
Спасибо Мише Елизарову за бесценные строки… Я киваю парням и двигаю к подъезду. Для остального, как говорится, был Мастер-кард. Был да сплыл, туда и дорога.
— Какие люди! — приветствует меня Скачков.
— Здравия желаю, Виталий Тимурович! — улыбаюсь я.
Я захожу и осматриваюсь. Ничего не изменилось. Полгода слишком маленький срок для тектонических сдвигов, влекущих за собой покраску, смену мебели или офисного оборудования.
Так что в кабинете Скачкова всё как и раньше. На столе бронзовый бюстик Ленина, и воспоминания Жукова. Карта СССР за спиной занимает почти всю стену. А напротив неё на другой стене — экономическая карта мира. Это отличительные черты. Остальное — стол, стулья, телефон, белые стены и портреты вождей — такие же, как во всех других кабинетах страны советов. Всё в лучших традициях.
— Наконец-то, пожаловал, — слегка журит меня он. — Я уж думал не придёшь.
— Очень большие начальники сильно по мне соскучились, вот и дёргали туда-сюда, — улыбаюсь я. — То один, то другой.
— Ну-ну, понятно. Остановилась машина государственная без тебя, да?
— Ага, похоже на то. Ну, что, как у нас дела-то?
— Дела идут, — кивает Скачков. — Контора пишет. Поедем с тобой в Эстонию скоро, а то наши эстонские друзья, ссылаясь на традиционную неспешность, спускают на тормозах наши распоряжения, просьбы и требования.
— Саботируют?
— Саботируют, паразиты, — усмехается он. — Так что, надо будет перед поездкой подёргать ниточки, раз уж ты с большими начальниками на дружеской ноге. Понимаешь? Нужно процессу придать ускорение.
—
— Да, хоть бы и так.
— Виталий Тимурович, — меняю я направление региональной политики. — А что у нас с Азербайджаном? Мне очень хочется провести там маленькую триумфально-победоносную операцию типа грузинской и питерской. Как вы к этому относитесь?
— Я, конечно, всегда за победоносную и, тем более, за триумфальную операцию. Всегда за. Да вот только в ближайшее время вряд ли мы сможем рассчитывать на триумф.
— Почему?
— Да потому, что товарищ Алиев не слишком торопится нам помогать.
— Это уже тенденция, однако, — качаю я головой. — И что же делать? Как нам убедить товарища Алиева в необходимости плодотворного сотрудничества?
— А хер его знает, товарищ майор, — пожимает плечами Скачков. — Да только я тебе скажу, что в Эстонии у нас успехов и то больше, чем в Азербайджане. Алиев человек осторожный и предусмотрительный, судя по всему. Не желает, чтобы на его территории возникали силы, ему неподконтрольные. Поэтому, пока не надавишь на него, ничего и не поедет.
— То есть у нас в республике вообще ничего?
— Можно и так сказать. ДОСААФ наготове, они всё выделили, всё исполнили, но комсомольцы республиканские тормозят, ссылаются на партийные органы. То одного решения нет, то другого. А те пока не дадут команду, не будет выделено ни место, ни средства. Округу это тоже не надо. Зачем лишние движения? Если руководству республики не нужно, то им — тем более.
— Ясно, — качаю я головой, соображая, что дедуля мне нынче не помощник.
Вот, не ходил бы ва-банк, и шло бы всё, как шло, куда как с добром. Но правда шло бы по накатанной колее, а я хочу всё это дело, реформы и ускорение поскорее запустить. Не в горбачёвском смысле, конечно…
— Попробую с Андроповым это дело проработать. Если захочет, поможет.
— Если подтолкнёт, тогда другое дело. Как известно, не подмажешь, не поедешь. Это правило не только в войсках работает. Ладно, смотри, я тут попросил подготовить для тебя информацию, чтобы ты поскорее в курс дел вошёл. Тебе, наверное ещё и комсомольскими своими делами надо заняться.
— Надо, это точно. Как тут Новицкая поживает? Хочу к ней подъехать в ближайшее время, в том числе и по Азербайджану поговорить.
— Вроде нормально, но я с ней давно не виделся.
— Понятно. Ещё вопрос, Виталий Тимурович. Я надеюсь, вы скоро уйдёте в «контору». Кто останется вместо вас?
— Проблема, — вздыхает он. — Я поэтому ещё хочу в Эстонию тебя свозить, чтобы познакомить с товарищем своим. Думаю, могу его рекомендовать.
— Так можно не ждать, а его сюда пригласить? Возможно, так было бы быстрее. Он знает, что вы рассматриваете его кандидатуру?
— В том-то и дело, что пока не знает.
— Понятно… У меня, кстати, тоже есть кандидат. Надеюсь показать его вам в ближайшее время.