Надо – значит надо!

Ромов Дмитрий

— И кто он?

— Начальник погранзаставы. Две красных звезды у него, ещё куча всего. Правда, возможно, он излишне бескомпромиссный, но будем страховать.

— Так ты решил уже? — уточняет Скачков.

— Нет, конечно, просто рассказываю про него. Без вас я принимать решение не буду, естественно.

— Ну, добро, — кивает он. — Когда приедет?

— Надеюсь, в течение недели смогу организовать.

— Давай пораньше, а то если поедем в Эстонию, чтобы накладок не было, понимаешь?

Понимаю,

конечно, как не понять. Мы занимаемся делами. Мне приходится вникать во все подробности, учитывая, что тот, кто вскоре, надеюсь, придёт на место Скачкова, не будет ничего знать о делах.

Ближе к двум часам я начинаю собираться.

— На обед? — спрашивает Тимурыч.

— Нет, сегодня не до обеда. Поеду в уголовный розыск.

— Не устаю удивляться разносторонности твоих интересов, — усмехается он.

— Ага, есть такое дело, — подтверждаю я и отправляюсь в ГУУР.

На входе возникает небольшой затык из-за военного билета вместо паспорта. Поскольку я в гражданке, молодой лейтёха не может сообразить, что ему делать. Но посоветовавшись со старшими товарищами, в конце концов, пропускает.

Олег Дмитриевич Лямин оказывается худощавым подполковником лет сорока. У него полностью седые волосы, седые брови и густые усы тоже седые. Как Хома Брут. Повидал, похоже, на своём веку человек. Всякого. Похлеще Вия, возможно.

— Присаживайся, — показывает он на стул, внимательно меня разглядывая. — Юрий Михайлович сказал, у тебя к Азербайджану есть интерес.

Я окидываю быстрым взглядом кабинет. Маленький, обычный, по-казённому скучный.

— Так точно, есть. Я бы хотел спросить, не было ли в последнее время информации о том, что кто-то в Баку подыскивает исполнителя для устранения человека. Киллера, короче говоря.

— А устранение где должно быть, в Баку или в Москве? — спрашивает Лямин.

— В Москве. Исполнителя они в Москве искали.

— Искали? Нашли или нет, знаешь?

— Нашли, — усмехаюсь я и рассказываю, что собственно произошло.

— Ого, парень, — качает головой подполковник. — А ты интересный пассажир. Кто ведёт дело?

— Дело… никто…

— Как это? — хмурится он. — Это что значит?

— «Контора». КГБ, собственными силами и в режиме секретности. Поэтому я очень надеюсь на понимание с вашей стороны. Мне бы очень хотелось сохранить наш разговор в секрете ото всех.

— Постараемся, — кивает он, снимает телефонную трубку и набирает номер. — Василий Михайлович зайди ко мне, пожалуйста.

— Сейчас, — объясняет он, положив трубку на место. — Спец по Азербайджану придёт. У него спросим.

Заходит тоже седой человек в штатском. Ему лет явно побольше и седина выглядит естественней, хотя и наводит на мысли о вредной

работе всей группы. Я рассказываю ему, что меня интересует.

— А почему именно Азербайджан?

— Следственная группа располагает данными, что именно из Азербайджана интересовались исполнителем, который и произвёл выстрел. Отпечатки на винтовке его, по крайней мере. Вот… Ну, а поскольку расследователи этого дела являются вашими конкурентами, то сами обратиться за помощью не могут. А я сомневаюсь, что у них имеются такие хорошие уши в криминальной среде, как у вас.

— Не хотят, скорее, — хмыкает Лямин. — Не не могут, а не хотят.

— Ну, да, — соглашаюсь я. — Скорее всего.

— Интересно, конечно, — качает головой дед в штатском, внимательно меня рассматривая. — С чего бы им за пацаном охотиться? Чтобы на кого-то надавить? Ладно… Не моё дело. Надо поспрашивать у ребят. Это время займёт, естественно. А есть какая-то информация об исполнителе? Раз пальчики его известны, значит ясно, кто такой. И кто?

— Левак, Левша, Левашов Константин. Вот, у меня есть фотокарточка.

Я достаю фотографию из внутреннего кармана и протягиваю деду. Он берёт её и, бросив мимолётный рассеянный взгляд, кладёт на стол.

— А его нашли сегодня, — многозначительно кивает он. — Левшу этого.

— По другому делу? — хмурюсь я, пытаясь сообразить, что именно значат его слова.

— Да не знаю, теперь не взялся бы утверждать, что по другому. Скорее всего, именно по этому.

— А можно с ним поговорить? — загораюсь я.

— Нет, — мотает головой спец по этнической преступности. — Никак нельзя.

— В вашем присутствии и строго по заранее обговорённым вопросам.

— Нет, — остаётся он непреклонным.

Я поворачиваюсь к его начальнику.

— Даже и не смотри, — усмехается старик. — Товарищ подполковник тебе тоже не поможет. Зажмурился твой Левша. Нашли с тремя дырками. Колотые. Так что, неживой он и сказать ничего не сможет. А вот нам зато становится ясно в каком направлении нужно рыть. В направлении Баку. Постараемся что-нибудь разузнать. В последних сводках ничего на эту тему не приходило, мы такое сразу на заметку берём.

Вот это поворот, как говорится. Второго шанса, похоже, ребята не дают. Задание не выполнил, и всё, досвидос, чувак.

— Непонятно, — качаю я головой и забираю фотографию. — Если его разыскивали, да ещё и не один день, а теперь вот грохнули за проваленное задание, кто будет новую попытку осуществлять? Теперь ведь надо подыскать нового исполнителя. Или у них куча ассасинов? Так нет же, говорят искали конкретно вот этого…

— Разберёмся, — пожимает плечами спец. — Если что-то появится сообщим.