Надвигающийся шторм

Стоун Кайла

Корабль резко накренился. Все закричали, оступаясь и ударяясь о перила. Несколько бочкообразных канистр спасательного плота выскочили из своих держателей на палубе. Габриэль отпрыгнул в сторону, когда одна из них проскочила мимо него и разбилась о перила.

Рядом с ним два члена экипажа спускали четвертую спасательную шлюпку на тросах. Гэбриэль почувствовал присутствие брата раньше, чем его увидел. Он повернулся.

— Не двигайся! — Джерико сильнее прижал пистолет к его позвоночнику.

Габриэль едва это заметил.

— Мика!

Мика

склонился над пультом управления, пока шлюпбалки и тросы опускали спасательную шлюпку, выравнивая ее с четвертой палубой. Он поднял голову при звуке своего имени. Его кудри прилипли ко лбу, вода заливала очки. Его взгляд встретился со взглядом Габриэля, и он застыл, его лицо исказилось.

Мика дернул головой и разорвал зрительный контакт, повернувшись обратно к спасательной шлюпке. Он открыл люк и помог первым нескольким пассажирам забраться внутрь.

Габриэль сморгнул дождь с глаз. Невозможно. И все же она стояла там, в десяти ярдах от него, Сайлас поддерживал ее, а Мика взял за руку, чтобы посадить в шлюпку. Молния расколола небо, обнажив ее бледное лицо, синяки и порез на губе. Но Амелия была жива, грязная и израненная, но восхитительно живая.

Она посмотрела на него, их глаза встретились на одно долгое, ужасное мгновение. И Габриэль увидел не ненависть, которую заслуживал, а растерянность, боль и потерю.

Раскаяние заполнило его, сожаление, такое огромное и глубокое, что поглотило целиком. Он предал единственных людей в своей жизни, о которых по-настоящему заботился. Мику, брата, которого он любил. И Амелию, девушку, о которой беспокоился, и, возможно, мог полюбить, если бы только у него имелось больше времени. Если бы он дал им больше времени. Если бы он не обманул и не бросил ее.

Он питал свою собственную жажду ненависти и мести больше, чем что-либо другое. Больше, чем справедливость. Больше, чем любовь. И тем самым он предал Амелию, своего брата, свое дело и, в конечном счете, самого себя. В нем разгоралась ненависть к самому себе, темная и смертоносная.

Сверху посыпались выстрелы. Пули почти не издавали звука, вгрызаясь в палубу и взрываясь щепками тика. Толпа, охваченная ужасом, всколыхнулась, сбивая все больше людей через перила.

Джерико крутанулся на месте, бешено прицеливаясь в поисках стрелка. Пули вгрызались в корпус позади Габриэля. Несколько панелей стеклянных перил разлетелись вдребезги.

Три человека справа от Габриэля упали, красная вода хлынула к его ногам. Среди упавших была девочка лет пяти-шести, одетая в ярко-желтый банный халат. Ее темные волосы рассыпались вокруг головы, как нимб, а тусклые глаза уставились на него.

Габриэль отвернулся, и его вырвало. Эта маленькая девочка ни о чем таком не просила. Кто может решать, кто невинен? Она точно невиновна. А теперь она мертва. Она оказалась сопутствующей жертвой Симеона. Побочным ущербом Габриэля.

Он сделал это. Все эти люди, вся эта боль, ужас и смерть. Это его вина. Габриэль видел все так ясно теперь, когда стало слишком поздно. Его

душа сломалась под сокрушительным грузом.

Холодный дождь лил с небес. Кипящее небо совсем близко. Море, раскалываясь, поднималось ему навстречу. Хищное, ждущее. Он шагнул к перилам.

— Габриэль! Нет! — закричал Мика.

Кто-то схватил его за руку. Джерико рывком оттащил его от края.

— Тебе не удастся так легко избежать правосудия. — Он толкнул Габриэля к спасательной шлюпке. — Ты заплатишь за свои грехи.

Габриэль склонил голову. Не существовало ни цены, ни наказания, ни искупления, которое покрыло бы его грехи. Он поступил глупо, попросив прощения у брата. Прощения не будет, только не для него. Он не найдет ни утешения, ни мира, ни искупления.

Ни в этой жизни, ни в следующей.

Глава 52

Уиллоу

Уиллоу наблюдала, как первые намеки на серый цвет окрашивают темные окна. Отблески рассвета окрасили небо в нежнейшие оттенки синего индиго. От бури не осталось и следа: ни грозных облаков, ни злобных волн.

Море оставалось неподвижным и ровным, как лист стекла.

— Ты в порядке? — прошептал Финн с другого конца прохода. Он прислонился к окну, скрестив руки на груди. Его глаза налились кровью и были красными, как будто он плакал ночью. На правой щеке виднелись пятна засохшей крови.

Какая-то ее часть хотела спросить, что с ним случилось, но Уиллоу не стала этого делать. Пока она не готова раскрывать свои секреты.

Каждого человека в этой лодке до конца жизни будет преследовать кошмар этого дня — увиденное, погибшие люди, то, что с ними сделали, и то, что сделали они. Она знала, что так и будет.

Уиллоу крепко обняла Бенджи. Она не хотела его отпускать. Ни за что. Бенджи теперь ее единственная семья. Он ее ответственность. Он ее сердце.

— Я жива, — ответила она.

Финн кивнул.

— Этого должно быть достаточно.

— Мы обязательно сделаем так, чтобы этого оказалось достаточно.

Он показал на ее одежду.

— Похоже, ты и правда ненавидишь платья?

Уиллоу посмотрела на себя: темно-синяя ткань порвана в нескольких местах, измазана грязью и кровью. Ее ноги в порезах, синяках и сильно болят.

— Я точно не скучаю по тем каблукам.

Финн фыркнул. Они обменялись едва заметными улыбками.

Она кое-что заметила в окне за его плечом. Серое пятно на горизонте, более темное, чем окружающий его туман.

— Что это?

Финн повернулся и посмотрел, прижав руки к стеклу.

— Миледи, мне кажется, вы заметили корабль.

Уиллоу не могла поверить в то, что услышала.

— Корабль.

Она взглянула на Финна, и в его глазах отразилась ее собственная нерешительная надежда.

Они наблюдали за приближением корабля в лучах раннего утра, окрасивших небо в абрикосовые и розовые тона. Это был корабль ВМС США. И он шел прямо к ним.

Спасение.

Глава 53