Наедине с собой
Шрифт:
бескорыстный поступок – отдать все, что имеешь первому встречному – меня так потряс, что я не
посмел товарища подгонять, хотя автобус ушел.
А пока он разговаривал с «белым платочком», мне вспомнился другой случай подобного
бескорыстия.
***
На курсе – второе за год крупное ЧП (еще в первом семестре исключили девушку, которая по
украденным у студентов паспортам получала их переводы). В этот раз связано не с уголовщиной, а
В первых числах мая к нам в аудиторию зашел декан и предупредил, что в день переноса тела Т.
Шевченко из Петербурга в Украину подходить к его памятнику в университетском сквере…
запрещается.
Честно говоря, меня, в отличие от диссидентов, существующая власть устраивала. Но глупости, творимые ею, – нет. В голове сразу же возник наивный вопрос: «Почему 364 дня в году к
памятнику подходить можно, а один день – нет»? Не идиотизм ли это?! И сразу же… захотелось
туда пойти именно в день запрета.
К счастью, здравый смысл у меня возобладал: 9 мая я только пару раз обошел сквер, наблюдая за
происходящим.
На следующий день университет стоит на ушах. Что случилось? Задержаны двое студентов
журфака, не только появившиеся у памятника Кобзарю, но и – какое преступление! –
возложившие к его подножию цветы. Вскоре выясняется: это наши однокурсники Валерий
Лазаренко и Виталий Цымбал.
Какие пошли разборки, можете себе только представить. Исключение из комсомола, из
университета, волчьи билеты (без права восстановления). И – призыв в армию.
Поскольку о властях, как и покойнике «либо хорошо, либо ничего», я промолчу. А вот некоторые
наши однокурсники – не раз это подмечал! – во время затянувшейся расправы начали избегать
проштрафившихся. Что касается Валерия и Виталия, то, думаю, у них взыграл юношеский
максимализм – коварный бес противоречия. И властям – будь они помудрее – целесообразнее
всего на такие поступки было просто закрывать глаза.
***
В руки попал сборник «гражданской лирики». Право, это не поэзия, а рифмованная политика!
***
У меня опять неприятности с преподавателем. Теперь это профессор Прожогин. Его, к несчастью, назначили куратором нашей группы. Пришел и сходу же начал «загонять ежа под черепа» (его
любимое выражение).
Короче, предложил вызвать на социалистическое соревнование третью группу. А удивим ее тем, что каждый из нас прочтет всего (!) Бальзака. 90 романов «Человеческой комедии» – это, действительно, не слабо. Даже если забить хрен на учебу и в неделю прочитывать по тому, то это
«соревнование» займет без
возразил. Правда, ставить уважаемого в неловкое положение относительно времени, не стал. А
сказал, что мне, не испытывающему восторга от бальзаковских романов, хотелось бы читать что-
нибудь другое.
А тут еще у меня нашелся единомышленник – Анатолий Шилоший. Дабы выпендриться (по иному
его поступок назвать не могу), он заявил:
– А я лично хочу читать Шопенгауэра.
– Как, один не любит классика Бальзака, а второй на партийном факультете хочет изучать
реакционного философа?! Да что это за группа такая?!! Думаю, с этим надо разобраться.
Пришлось нам с Анатолием отдуваться за свое «вольнодумство» на собрании группы.
***
Когда мне в начале второго семестра ребята передали, с каким нетерпением меня ждет на занятиях
преподаватель физкультуры, я будто лимонов объелся. Ведь для меня теперь пойти на занятия
означает, что, не посещая их раньше, я был не прав. Идиотизм какой-то! Нет, проигравшим себя
не признаю. Что-то нужно придумать. Но что?
И тут мне повезло. На «Доске объявлений» в красном корпусе прочел интересное объявление. Для
меня – прямо спасательный круг! Для экспериментов по выносливости человеческого организма, проводимых в географическом корпусе, нужны добровольцы. Тем, кто запишется и выполнит
намеченную программу, «автоматом» ставится… зачет по физкультуре. Ура-а! Спасен!
Где-то через месяц преподаватель не выдержал и через одного из студентов передал мне вопрос на
тему: что я себе думаю; и когда, дескать, начну посещать занятия? Поскольку дела у меня с
экспериментами шли нормально, я попросил передать, что зря терять время на свидания с ним
снова не намерен и приду сдавать нормативы экстерном. Того, передавали ребята, чуть кондрашка
не хватила.
– Второй «незачет» ему гарантирован!
«А фигушки! – злорадно подумал я. – Хотел бы посмотреть на твою рожу, когда возьмешь в руки
мою справку об автоматическом зачете».
Все так и было. Только «рожи» я не видел. Не захотел! И справку передал через ребят. А на
втором курсе злополучной физкультуры уже не будет. Так что все «эксперименты» с нею для меня
закончены.
***
При помощи товарища, закончившего учебу раньше и оставшегося работать в профкоме
университета Петра Шляхтуна, удалось попасть в студенческий профилакторий – мечту многих.
За символическую плату там три раза отменно кормили. Поскольку я уже был женат, нам