Наедине с собой
Шрифт:
– Конечно! – выхожу вслед за ним в коридор.
– Понимаешь, какое дело…, – мнется визитер. – Только ты не паникуй, ладно?!
«Все, – думаю я. – Брать на работу меня передумали, а парня направили сообщить».
– Давай, Жора, смелее!
– Вот, – неожиданно он протягивает мне какую-то бумажку.
– Что это?
– Телеграмма!
– Какая, к черту, может быть телеграмма, если ни одна душа в мире не знает, где я в данный
момент нахожусь?!
– У твоей жены отец умер!
Вот
– Хорошо, Жора! Иди! А я подумаю, как эту новость сообщить супруге. Впрочем, подожди
минутку! Я зайду возьму деньги, а ты мне покажешь, где поблизости можно купить вина.
– Ты куда? – интересуется ничего не подозревающая супруга.
– Да с Жорой на минуту выйду. Жди, я сейчас вернусь и будем завтракать.
Возвращаюсь с двумя 750-граммовыми бутылками «Сэхре».
– Режь колбасу! – командую, как ни в чем ни бывало.
Наливаю два полных стакана вина:
– Ну, давай!
– Чего это вдруг с утра пораньше?
– А что откладывать на вечер?!
Не успеваем сжевать по бутерброду, наливаю еще по стакану. И их опрокидываем. Но когда
набулькиваю по третьему, жена артачиться: к таким количествам и в таком темпе пить, несмотря
на студенческую закалку, не привыкла.
– Ну, хоть чуть-чуть! – уговариваю я.
Выждав минут пять, говорю ей жестокую правду. Вино, судя по реакции, подействовало слабо, если подействовало вообще. С супругой начинается истерика. Как могу, ее успокаиваю, хотя
опыта на сей счет у меня – никакого.
Больше всего запомнилось, как в распахнутую дверь номера (кто ее открыл, не знаю) то и дело
заглядывали любопытные постоялицы и злорадно улыбались. Я сразу понял отчего. Они
подумали, что ночью девушку лишили невинности и сейчас, осознав весь ужас произошедшего, та
льет слезы по утраченной девственности.
***
Боль болью, а нужно лететь на похорон. Увы, прямой рейс на Киев – только через два дня.
Единственный выход – добираться через Баку. По телеграмме без особого труда приобрел два
билета на Ан-24. К вечеру уже находились по ту сторону Каспия. Ближайший борт на столицу
Украины – рано утром. Билетов – нет. Всю ночь не отхожу от касс. На жену – страшно смотреть.
Тем более, как назло, возле уха у нее образовался какой-то непонятный нарыв, который здорово
таки досаждает.
Продать билеты по телеграмме мне обещают, но как-то неуверенно. А уже объявили посадку.
Вижу, как некий джигит сует через головы паспорт и деньги и получает желанный проездной
документ. Интересно, что ему нужно в Киеве?! Вкладываю в наши паспорта лишний червонец и я.
Видимо, мало вложил: билет до конечного пункта находится только один. Естественно,
оформить его на фамилию супруги. Мне достается билет только до Ростова – промежуточного
пункта посадки. Беру и его – все же ближе к Житомирской области. Вылетаем.
В Ростове мчусь в первых рядах и – прямиком к стойке. Билетов нет.
– Ну, слышу – вам по телеграмме! Однако если билетов нет, то предъявите хоть сто телеграмм, откуда они возьмутся?! – гневно вопрошает кассирша.
Бегу к администратору. На ходу слышу, что объявляют посадку на киевский рейс. Бред какой-то!
Умер самый дорогой человек, а его похоронить достойно нельзя. Как супруга в таком состоянии
будет там добираться одна? И когда на Украину попаду я?
Вижу удивленное лицо администратора: оказывается я свой гневный монолог произношу вслух.
Не знаю, то ли это на нее подействовало, то ли действительно кто-то уважаемый в последний
момент отказался лететь, но билет мне продают. В самолет сажусь последним, когда в кабине уже
заняли свои места и пилоты.
В Борисполь прилетаем в обед. Мчимся на «Полете» на площадь Победы, оттуда – на площадь
Шевченко. Выбор небогат. Если ждать три часа и ехать автобусом, отца похоронят без нас.
Остается такси. На которое… нет денег. Однако иного выхода нет. Иду к машине с шашечками и
начинаю договариваться. Мол, расплачиваемся сразу по прибытию в село, а сейчас в залог отдаю
обручальное кольцо.
– Оплата в два конца, это знаете? – вопрошает водила.
– Знаем!
И машина вихрем срывается с места.
С трассы на село такси сворачивает в начале четвертого. Вот там, за пригорком, и кладбище. Мы
видим, как его медленно покидают люди. Не успели совсем чуть-чуть. Машину видят издалека и
нам машут. Останавливаемся. Первым делом прошу одолжить мне денег, рассчитываюсь с
водителем, забираю назад кольцо. Оглядываюсь – супруги ряжом нет.
– Где она? – спрашиваю родственников.
– На кладбище. Пошли и ты!
Оказывается, гроб опустили в могилу, а яму накрыли досками и только слегка присыпали сверху
землей. С тем, что если мы подъедем завтра, дать нам возможность попрощаться с покойным. Сей
печальный обряд мы совершаем тут же и отец жены навечно обретает покой на сельском
кладбище.
***
Первая командировка – с этим не затянулось – в город туркменских нефтяников Небит-Даг. Но
написать нужно о… болгарских строителях. Они тут, в Каракумах, возводят две установки на
местном йодо-бромном заводе.
К началу рабочего дня я уже был на стройплощадке. Но бригадира, с которым хотел поговорить, не застал.