Наедине с тобой
Шрифт:
— Прекрасно. Я должна извиниться, я, вообще-то говоря, никогда раньше не падала в обморок.
Он поднялся и подошел к столу, чтобы взять стакан с шерри. На какую-то секунду ей показалось, что она увидела сожаление на его лице, но это могло быть и не так. Мэтью, которого она знала, не ведал сожаления. Он всегда был так уверен в своих поступках, что ему не часто приходилось испытывать раскаяние.
Он вернулся и вручил ей стакан, и его руки были бесстрастными, когда он помогал ей сесть поудобнее. Мэгги отпила маленький глоток, почувствовав, как в пересохшем рту разлилась прохлада и несколько
Она охнула, со стуком поставив на стол стакан и оглядывая комнату, но кроме них двоих в комнате никого не было.
— Твоя подруга уехала. За ней пришло такси, и мне удалось убедить ее, что со мной ты в безопасности, хотя она выглядела не очень уверенной в этом.
Мэгги пожала плечами, сделав вид, что ей безразлично, но в душе сожалея, что Мэри не осталась.
— Все правильно. Ей надо было в другой конец города встретиться с одним человеком. Я и не ждала, что она останется, тем более, что в том не было особой надобности.
— Она так и сказала.
Он уверенно произнес эту фразу, так почему же ей тогда показалось, что то были не единственные слова, сказанные Мэри? Она бросила на него беглый взгляд, но на его лице ничего невозможно прочесть. Ей оставалось только надеяться, что Мэри не сказала Мэтью ничего лишнего. Благодаря его профессии, у него был навык, доведенный до совершенства, — выпытывать что-либо; и мысль о том, что он мог узнать о ней нечто такое, чего она не хотела, чтобы он знал, была неприятной. Дать Мэтью подобное преимущество — означало навлечь на себя беду.
Она резко свесила ноги с дивана, пытаясь справиться с головокружением, потому что ей вдруг очень захотелось выставить его из дома.
— Ради Бога, Мэгги, осторожней! — Он наклонился, чтобы помочь ей лечь поудобнее, но она отстранила его.
— Со мной все в порядке! Оставь меня одну. Я сама справлюсь.
— Справишься? — Он распрямился, возвышаясь над ней рядом с диваном так близко, что для нее невозможно было встать, не наткнувшись на него.
— Конечно, справлюсь! — отрезала она, запрокидывая назад волосы, которые выбились из аккуратного пучка, в который она уложила их накануне.
— Позволь мне не согласиться. Ты выглядишь ужасно, если хочешь знать, и, если я не ошибаюсь, у тебя температура. Не удивительно, что ты упала в обморок. — Он протянул руку, чтобы пощупать ей лоб, но Мэгги уклонилась.
— Перестань! Мне не нужно говорить, как я себя чувствую, Мэтью. Если я говорю, что хорошо, значит хорошо, так оно и есть, и точка! А теперь я была бы тебе очень признательна, если бы ты ушел.
Она резко поднялась, вынудив его сделать шаг назад, но застонала от отчаяния, так как к горлу подкатил приступ тошноты. Прижав ладонь ко рту, она, спотыкаясь, добралась из комнаты на кухню, и едва успела дойти до раковины, как ее вырвало.
— Ну, ничего, теперь тебе станет лучше. — Он, должно быть, шел за ней следом, потому что, когда спазмы окончательно прошли, он обхватил ее уверенным жестом
— Тебе нужно лечь в постель. Как ты думаешь, сможешь встать?
Его голос звучал мягко, чуть ли не нежно, и она в удивлении открыла глаза. Только на какую-то долю секунды их глаза встретились, и неожиданно вся ярость, вся враждебность прошла. Может быть, был шанс, что они как-нибудь смогут помириться друг с другом, чего они не делали раньше?
— Мэтью, я…
Он встал и бросил тряпку на стол, лицо его было бесстрастным.
— Я думаю, будет лучше, если ты позволишь мне помочь тебе забраться наверх.
Мэгги содрогнулась всем телом, опустив глаза на свои руки, сложенные на коленях. Какая же она дура, что подумала об этом! Мэтью не желал разговаривать и что-либо выяснять. Он жаждал мести!
Ни слова не говоря, она позволила ему помочь ей подойти к лестнице, слишком расстроенная своей глупостью, чтобы спорить. Она не хотела очередной сцены, просто желала, чтобы он ушел, оставив ее и ее дом.
Толкнув плечом дверь в спальню, он помог ей зайти внутрь и окинул оценивающим взглядом стены нежного персикового оттенка, такого же цвета покрывало на кровати, мебель соснового дерева. Мэгги сама оформила спальню, намеренно выбрав цвета и мебель, которые были прямой противоположностью интерьеру спальни в их бывшем доме. Та спальня была украшена антикварной мебелью, богатыми тканями — лучшим из всего что можно купить, но она никогда не чувствовала себя непринужденно в той комнате, никогда не ощущала, что это ее спальня. То была спальная комната Мэтью, оформленная по его вкусу, как, впрочем, и другие комнаты в большом элегантном доме с видом на парк.
После развода он продал тот дом, и, хотя это удивило ее, Мэгги не было его жалко. Он так и не стал ее домом — в нем не было ничего, к чему она приложила бы руку. Он полностью принадлежал Мэтью. С самого начала их взаимоотношений Кейн подчинил себе ее жизнь, и дом в этом смысле не был исключением.
Теперь же, когда она увидела, как он рассматривает ее свежую, незастланную спальню, то неожиданно обрадовалась, что он увидит разницу и поймет, с какой решительностью она пыталась вычеркнуть их брак из своей жизни. Он, однако, ничего не сказал, помогая ей добраться до постели и сесть, прежде чем распрямиться и посмотреть ей в лицо.
— Ты выглядишь немного получше, но тебе все равно нужно отдохнуть. Ты сама справишься или мне помочь тебе раздеться?
— Не надо! — Ее сердце содрогнулось от этой мысли, и она отвела взгляд, боясь, как бы он не заметил этого. — Теперь все в порядке. Спасибо за помощь, не стоит больше беспокоиться.
Он улыбнулся почти мягко, но в глазах его, в то время как он разглядывал ее порозовевшие щеки, ничего мягкого не было.
— Я вижу, что мысль о моей помощи беспокоит тебя, Мэгги. Не забывай, мы были женаты, и это был бы не первый раз, когда я помогал бы тебе раздеваться!