Наемница из клана Прайд

Севастьянова Екатерина

Пока я мучилась с первым тюбиком, Райвен достал из портфеля портативный ноутбук из серии эхо-техники, явно собираясь работать, а не спать. И вот наблюдая за ним, мне вдруг стало дико интересно:

— Вам знакомо такое понятие как отдых?

Расположившись на кровати вместе с ноутбуком, охотник насмешливо взглянул на меня.

— Пока был в коме — отдохнул.

Я скептично изогнула бровь. Да, действительно… отдых что надо.

Расправившись с двумя тюбиками, я устроилась на кровати рядом с Райвеном, осторожно легла на живот,

чтобы не травмировать спину. И пока он разбирался с накопившимися за время его отсутствия делами клиники, я постепенно провалилась в сон.

ГЛАВА 27

Проснулась от того, что кто-то настойчиво стягивал с меня одеяло, а я так же настойчиво его не отдавала, в полусне пытаясь закутаться обратно. В межпространстве температура периодически менялась, становилось то холоднее, чем в самый морозный день на севере, то в несколько раз жарче, чем в ясный день в Тан-Граде.

— Проснись, спящая красавица! А то я тебя поцелую.

Глаза открыла моментально, чтобы в следующую секунду враждебно уставиться на пожирателя душ. Саарга сел на край кровати, изучая меня в привычной для него кровожадной манере, будто размышляя, какая часть меня наиболее вкусная.

Убедившись, что в комнате мы одни, Райвена нет, я со стоном рухнула обратно на подушку, отняла одеяло и хрипло спросила:

— Угадайте, что меньше всего на свете я желаю увидеть утром?

Саарга хмыкнул:

— Полагаю, мою обаятельную физиономию?

— Вы ооочень догадливы!

— Тогда я буду краток.

Инари бросил на соседнюю подушку фолиант внушительных размеров. Я скептически покосилась на древнюю реликвию. Поправочка — древнюю лунную реликвию. Только на луне книги делали из детской кожи нечисти, которая позволяла сохранять книги на протяжении многих тысячелетий.

— Я к этому не притронусь, — решительно заявила, переворачиваясь на другой бок.

Инари обошел кровать и сел так, чтобы я его видела.

— Видимо, кратким быть не получится, — с наигранной грустью заявил он. — Что ж, начну издалека… Я тут пытался выяснить уровень обучаемости краймеров. Удобно, когда рядом есть двое охотников, многое знающих о порождениях Тьмы. И в общем-то выяснил, что обучаемость у тебя невероятно высокая.

— Не хочу вас разочаровывать, но невероятно высокая обучаемость есть только у инициированных краймеров.

— Мне хватит и просто «высокой», — заверил саарга, — обойдусь без «невероятной».

Я непонимающе на него посмотрела.

— Сколько языков ты знаешь? — полюбопытствовал он.

— А что? Решили устроить мне вступительный экзамен в оппозицию?

— Вроде того.

— Не поздновато?

— У времени нет отметки с названием «поздновато». Ну так что?

Пришлось ответить:

— В идеале владею северным, сумрачным и изерийским, но могу говорить еще на семи других, правда, с ярко выраженным акцентом.

От которого у меня

никак не получалось избавиться во время обучения в клане… Старейшинам это очень не нравилось, ведь краймеры должны быть идеальны во всем. Они считали, что наказания помогут мне стать лучше. Будто пропитанная ядом плеть могла меня чему-то научить… кроме ненависти.

— А лунный язык случайно не входит в число тех семи с акцентом? — с надеждой спросил саарга.

— Увы. — Я развела руками. — Хотя как переводится «саарга» я знаю. Вас действительно считали божеством на Большой Луне?

— Возьми любого бессмертного, — пренебрежительно отозвался людоед, — и его все посчитают божеством.

— To есть божественного в вас ничего нет?

Людоед обнажил клыки в нехорошей улыбке.

— Я этого не говорил.

Такой ответ меня слегка напряг. Божество не всегда означает наличие белоснежных крыльев за спиной и нимба над головой, иногда оно подразумевает рога и копыта. Если заглянуть за ширму любой религии, коих в наше время целое множество — практически у каждой расы есть своя, — то во всех найдется место темным божествам и божествам света. Хотя… в религии краймеров света нет, но наша религия скорее исключение, потому что божество в ней всего лишь одно — Тьма.

Я дернулась, когда перед моим лицом вновь упал огромный фолиант из детской кожи, и раскрываясь где-то посередине.

— За сколько дней, — саарга постучал когтем по страницам, — ты сможешь выучить этот язык?

Я приподнялась на локте, заглянула в книгу и… мои брови медленно поползли вверх, видимо пытаясь свалить в ужасе.

— Что это за язык?! — я изучающе осмотрела замысловатые иероглифы, состоящие из сочетаний двух и более графем. Сложные, непонятные, абсолютно мне незнакомые.

— Гритъярский, — безразлично уведомил Инари, — язык вымершей расы Большой Луны. В этом мире его знаю только я и те, кому я позволил его узнать. Архидемоны в число знающих, естественно, не входят.

— И… — я мельком взглянула на Инари, затем снова обратила все внимание на книгу, — зачем мне знать гритъярский язык?

— Когда мы будем во дворце Власти на дне Сопряжения, нам придется с тобой общаться. Я думал установить ментальную связь, но а) — имплант будет сильно мешать и создавать серьезные помехи, и б) — ты, вероятно, сдохнешь от ментальной нагрузки в течение следующих суток. Связь со мной убьет почти любое земное существо.

— Перспектива не ахти, — была вынуждена согласиться.

— Именно поэтому будет неплохо, если ты выучишь этот язык. Во дворце его никто не знает, а Кларэль, если нас услышит, решит, что я просто развлекаюсь. Как обычно. Он в курсе, что я заставляю любовниц учить многие фразы на различных лунных диалектах, включая самые древние, о которых ныне живущие и не догадываются. Люблю, знаешь ли, — саарга склонился ко мне, облизываясь, — когда во время секса демоницы шепчут непристойности на родных для меня языках.