Наемник. Дилогия
Шрифт:
— Или гнома! — шепнул кто-то.
— …то хватайте их и тащите сюда. Только смотрите, чтобы они живы оказались. Не думаю, что местным остолопам понравится, если мы убьем кого-то до начала переговоров. Так что, тащите их так, чтобы ни один волосок с них не упал!
— А если их будет много? — спросил кто-то.
— Тогда… — Ламил задумался. — Тогда ты, — он указал на меня, — пойдешь с ними. Но гляди, если высунешь нос из ущелья, я сам его тебе оторву! Если на огонь придет такой отряд, с которым не справитесь, то Алин крикнет по-ихнему, чтобы
— Можно, я возьму с собой Молина, Баина и Нарив? — спросил я. Покидать друзей, как и женщину, совсем не хочется.
— Нельзя! Ты и сам можешь подержать себе кое-что, когда опорожниться пойдешь! — рявкнул десятник. — Друзья тебе в этом не нужны. А Нарив останется здесь, потому что она — растреклятый посол и я не могу ей рисковать! Все, взяли ноги в руки и бегом к выходу из ущелья!
Ничего не оставалось, как опрометью броситься выполнять приказ. Конечно, все рвение тут же исчезло, как только мы покинули пределы видимости Ламила. Наша группа, едва десятник скрылся за небольшим выступом, тут же замедлила ход. Мы даже остановились у караула, стерегущего тыл отряда, чтобы сообщить ребятам, по понятным причинам, не слышавшим об отданном нам приказе, новости, заодно вдоволь пожаловаться на то, что придется ноги бить на ночь глядя.
Когда мы подошли к выходу из ущелья, света хватало ровно настолько, чтобы не переломать себе ноги о камни. Впереди, накрытый тенью гор, лежит луг, по которому мы бежали прошлой ночью. Страшный лес, от одного взгляда на который меня пробрала дрожь, выглядит узкой темной полоской на горизонте. Вокруг царит тишина, нарушаемая лишь звуками дыхания, да шорохом шагов.
— Навин и Крамм остаются с Алином. — Зелик, бывший главным в нашей маленькой группе, говорит шепотом, хотя вокруг не видно ни души. — Отдайте остальным, что вы там для костра захватили, и оставайтесь здесь.
— Зелик, я и сам могу здесь подождать. — шепнул я. — Ребята тебе могут понадобиться…
— Заткнись! Мне Ламил руки с ногами местами поменяет, если с тобой что-то случится. Или ты его не слышал?
Я и заткнулся. Может быть, два человека не повлияют существенно на дело, которое нам предстоит. Если там не хватит восьмерых… С другой стороны, странновато чувствовать себя такой важной птицей, что ко мне приставили охрану. Как шишка какая-нибудь!
Впрочем, Навин и Крамм не казались особо недовольными. Мы молча наблюдали, как ребята исчезают в сумерках. Едва их спины исчезли из вида, я, пользуясь остатками света, огляделся. Слева возвышается огромная глыба, торчащая из груды камней помельче, как поднятый в предостерегающем жесте палец. Большую ее часть скрыла густая тень.
— Давайте переберемся туда. — я толкнул локтем Навина и указал на глыбу. — Укроемся в тени. А то сидим здесь, посреди прохода.
Наша новая позиция оказалась гораздо удачнее. Едва зайдя за камень, мы оказались в такой глубокой тени, что я с трудом мог разглядеть собственную руку. Если прислониться к скальной стене, то открывается прекрасный обзор
— Я вот одного не понимаю, Алин, — я повернул голову на голос Крамма, хотя самого его не вижу, — как ты понимаешь то, что здешние бормочут? Как по мне — будто змеи какие-то шипят, а не люди говорят.
Не скажу, что часто, но подобные вопросы мне время от времени задавали многие. Что им ответишь? Конечно, правду о волшебном перстне я никому не раскрывал. И этот раз не стал исключением.
— Мне Нарив помогает язык учить. А я ее учу нашему языку.
— Так ты же как-то с ней говорил, когда только она появилась в тех подземельях! — Навин, хоть и выглядит, как деревенский простофиля, каким собственно и является, на самом деле не дурак.
— Точно! — поддержал его Крамм.
— Ну… — я пожал плечами, хотя никто и не мог этого увидеть, — не знаю. Как-то понимаю, и все!
— Я бы тоже хотел ее понимать. — Крамм хмыкнул. — Такая девка!
— Та девка еще похлеще нашего десятника будет. — Навин хихикнул. — Видел, как она дерется? Голову быстро тебе оторвет!
— Так Алину же не отрывает. — возразил Крамм.
— Так все ж знают, что у них любовь….
— Это кто говорит? — похоже, Навин, заболтавшись, совсем забыл, что и я сижу рядом.
— Так… — он замялся, — Все говорят…
— Ага. Все ж видят, что ты от нее редко когда и на шаг отходишь! — неведомо как, Крамм все же разглядел меня и хлопнул по плечу. — У вас уже было что-то? А то парни гадают…
— Заткнись! — не скажу, что меня этот разговор разозлил. В том, что в отряде собрались не невинные младенцы, сомнений никаких не было. Но, все же, стало немного неприятно. — Пусть парни гадают дальше. А ты смотри лучше по сторонам, да прислушивайся, вместо того, чтобы болтать. А то мало ли…
— Приказывает тут, что твой десятник. — недовольно пробурчал Крамм, но продолжать не стал.
Я тоже не горел желанием продолжать разговор на подобную тему. Отвернувшись, я прильнул к щели, через которую просматривается луг, и уставился в темноту. Добрались ли уже Зелик и остальные до места, где должны развести костер? Сколько времени мы проболтали, вместо того, чтобы внимательно следить за происходящим вокруг. Темно, хоть глаз выколи! Где же они? Впереди не заметно никакого движения. Ни звука. Тишина и темнота…
— О! Смотри! — шепнул Навин.
Кажется, далеко-далеко впереди что-то сверкнуло. Снова! Засветилась небольшая искорка, едва заметная с такого расстояния.
— Поджигают! — прошептал Крамм. Он вплотную придвинулся ко мне, глядя в ту же щель. — Огнивом чиркают.
Внезапно искорка выросла. Ненамного, но далекая, будто тусклая звездочка в рассветном небе, она стала видна гораздо лучше. Спустя миг затрепетал на слабом ветру небольшой огонек, постепенно набирающий силу. Что-то мелькнуло, на мгновение закрыв от нас огонь.