Наемник
Шрифт:
— Она не сложнее вашей, господа, просто существуют некоторые особенности, которые нужно учитывать, — только и всего. Ваше здоровье, — Зико поднял бокал, и охлажденное, с легкой фруктовой кислинкой шампанское скользнуло ему в пищевод.
— Совсем скоро наша организация будет стоять во главе порядка во всем городе, — сказал Зико и поморгал покрасневшими глазами — оставшийся в желудке газ распирал его изнутри. — И даже во всех пригородах до самого океана…
«Хвастун. Жалкий и поганый хвастунишка», — подумал Глен Бенжамин,
Компания важных господ находилась на самой элитной зрительной площадке — в висячем стеклянном фонаре. Отсюда можно было рассматривать не только полуобнаженных красавиц, отплясывающих канкан, но и всех посетителей в зале.
В кармане у Торичелли зазвонил телефон.
— Прошу меня извинить, — сказал он, кивнув Бенжамину и Агато. Этот жест Зико подсмотрел у представителей местной аристократии.
— Алло, Торичелли у телефона.
— Босс, это Феоклис. Мы с Горбуном заметили в гардеробе четверых человек Солейн Гутиерос.
— Может быть, они пришли сюда поразвлечься?
— Да какие развлечения, босс? Вы мне платите приличные «бабки», и то я не хожу сюда развлекаться.
— Хорошо, приставь к ним наблюдателей, и пусть ходят за ними по пятам, а если что — звони.
— Понял, босс.
Торичелли убрал телефон в карман и улыбнулся своим собеседникам. Появление людей Солейн было совсем некстати, ведь именно в этот вечер Зико хотел обсудить вопрос о покупке части акций «Crape Холл».
С возрастом репутация крутого гангстера начинала ему мешать, и Зико хотелось стать тихим и неприметным бизнесменом, легализовать свой капитал и уехать туда, где его никто не знает. Ему уже не хотелось жирного куска наличных, Зико думал только об акциях и даже усиленно работал над изменением своего имиджа.
Свой серебристый смокинг он поменял на кремовый, а вместо пива на публике стал употреблять только шампанское.
Зико казалось, что какую-то часть пути он уже прошел и пора говорить с бизнесменами о деле, однако совершенно некстати появились молодчики Солейн.
— Посмотрите, наконец-то появилась Роза Бренстарк, — указав на сцену, заметил Тоцо Агато. — А говорили, что она больна
— Это все враки ее продюсера, — сказал Бенжамин. — Слухи распускаются только для того, чтобы увеличить посещаемость.
— По мне, так все равно, господа. Лишь бы ее груди были настоящими, — сказал свое слово Торичелли. — А то что это за дела? Самый дешевый билет стоит три сотни, а людям показывают мешки с ватой…
— Господин Торичелли, этот обман идет на пользу не только нам, но и вам тоже, — улыбнулся Агато. — И потом неизвестно, кто из танцовщиц пользовался услугами пластического хирурга, а кто нет.
— С кордебалетом — ладно, но прима могла бы быть подлинной, — не сдавался Зико. — О, у меня родилась идея!
— Надеюсь, в ней нет выстрелов и бандитских разборок? —
«Ах ты сука», — подумал Зико, но вслух сказал:
— Нет, господа, это как раз чистая коммерция. Что, если нам создать публичный дом с девушками, которые были бы без всяких там доделок. Натуральные. Сделать рекламу — и вперед.
— Чушь, махнул рукой Бенжамин.
— А по-моему, мистер Торичелли говорит дело, — не согласился с Бенжамином Агато. — Давайте, Зико, вы и я — по пятьдесят процентов.
— Да что вы все о делах да о делах? — возмутился Бенжамин. — И потом, я бы тоже хотел войти в долю.
В этот момент прямо со своего места Зико увидел, как в зал вошли несколько громил.
Их проводили к свободному столику, и они заняли свои места. Официант получил заказ и ушел, а громилы стали рассматривать отплясывающих на сцене девушек.
«Даже если это люди Солейн, они безоружны. Могут устроить драку, но это не опасно», — решил Торичелли.
— Боюсь только, мадам Гутиерос не позволит нам устроить этот выгодный бизнес, — продолжал Бенжамин. — Ведь вы, мистер Торичелли, наступаете ей на все больные мозоли.
— Бабе не место в нашем бизнесе, господа. Я несколько раз предлагал ей хорошие деньги за все имущество ее покойного мужа, и что бы вы думали? Она отвечала отказом. Теперь я ее просто сожру по кусочкам…
Зико глотнул еще шампанского и, не удержавшись, рыгнул.
Снова зазвонил его телефон.
— Ну кто там опять? — недовольно спросил Зико.
— Это я, босс, Феоклис.
— Какие проблемы, парень?
— Кажется, они что-то затевают, босс. Мы насчитали уже шестнадцать этих поганцев.
— Но ведь у них нет оружия. Я прав?
— Да, босс, мы их всех проверили, но парни выглядят так, словно пришли на праздник. Это нехороший знак. Может, вывести их всех и шлепнуть на заднем дворе?
Зико задумался. С одной стороны, Феоклис говорил дело — шлепнуть шестнадцать солдат Солейн было бы неплохо, но, с другой стороны, едва ли они просто так выйдут из зала. Шестнадцать таких быков устроят дикую свалку, и могут пострадать солидные клиенты. А поскольку Торичелли уже чувствовал себя совладельцем «Старс Холла», он не мог допустить в заведении никакого безобразия.
— Это легко только на словах, Феоклис. Ты думаешь, эти ребята сами пойдут во двор?
— Тогда давайте уложим их прямо в зале, босс.
— Нет и еще раз нет! Собери людей и позвони Бонзанно, чтобы прислал автоматчиков. Возьмем их после шоу и выведем во двор.
— Хорошо, босс.
— Проблемы с охраной порядка, мистер Торичелли? — спросил Бенжамин, позволив себе ехидную улыбочку.
— Нет, господа, ваше заведение в полной безопасности. Просто среди клиентов есть несколько моих недоброжелателей, и я опасаюсь, что они начнут швыряться фруктовым салатом.